На Арбате продолжают сносить дом XVIII века

7 июля на Арбате начался снос дома Мельгунова, в своей основе — постройки XVIII века. Вечером того же дня Департамент культурного наследия Москвы сообщил о приостановке работ, а два дня спустя разъяснил, что строительная организация, ведущая работы — ЗАО «Строймонтажцентр-2000» — действительно получила ордер на «частичную, фрагментарную разборку ручным способом строения 1 по указанному адресу, усиление фундаментов и свайные работы». Поскольку работы велись не вручную, а с помощью экскаватора, на площадке не соблюдалась техника безопасности, а на снос строения 2, находившегося по тому же адресу и полностью уничтоженного 7 июля, ордера у компании и вовсе не было, организации было предписано прекратить работы, очистить территорию от пыли и грязи, а также выплатить штраф — 200 000 рублей. Тем не менее работы на площадке продолжились, а сегодня стало известно, что полиция задержала Наталью Самовер, координатора общественного движения «Архнадзор», пытающегося противостоять сносу. После того как Самовер отпустили, БГ связался с ней и спросил: что, собственно, происходит?

Наталья Самовер
_____

координатор общественного движения «Архнадзор»

«К вечеру того дня, когда начался снос дома Мельгунова по адресу Арбат, 41, Департамент культурного наследия Москвы прислал своих сотрудников с предписанием о немедленной остановке всех работ, потому что здесь отсутствует один очень важный документ — разрешение сносной комиссии Москвы, которая рассматривает все сносы в охранных зонах. Этот прекрасный орган даже не рассматривал адрес Арбат, 41, не говоря уже о том, чтобы выносить по нему решение. Генеральный директор компании ЗАО «Строймонтажцентр», которая, собственно, ломала дом, Дмитрий Анатольевич Бугаков, прямо на этом предписании своей рукой написал: «С предписанием не согласен». Сотрудники департамента ушли — после этого снос продолжился.

Сносили этот дом экскаватором. А он примыкает к соседнему жилому дому, №43, выявленному объекту культурного наследия. Это дом, в котором родился Булат Окуджава, в основе своей, как и дом №41, допожарный (хотя и сильно надстроенный в советские времена). И по нему в результате действий тяжелой строительной техники в первый же день пошли трещины. Я абсолютно уверенно утверждаю, что это свежие трещины, потому что квартиры в этом доме недешевые, и dладельцы достаточно регулярно их ремонтируют.

К вечеру этого же дня стало известно, что ОАТИ отозвало у застройщика ордер на ведение этих работ, потому что он вел их способом, опасным для жизни, — то есть ломал дом экскаватором, подвергая опасности соседний дом. «Ну и что?» — подумала строительная компания и продолжала сносить тем же способом.

Трещины появились не только на доме №43, но и на доме №37, а это уже объект федерального значения, известный как дом Хованского, а самый знаменитый его жилец — граф Бобринский, родной внук Екатерины II. На его цоколе уже сейчас заметны тонкие волосяные трещины. Кроме того, трещины появились на совершенно новых жилых домах, которые окружают эту стройплощадку, — некоторые риелторы говорят, что стоимость квартир в этих домах зашкаливает за 4 миллиона долларов.

И это еще не начали копать землю! Когда начнется строительство, будет хуже. Здесь такие грунты, которые очень болезненно реагируют на изменение уровня грунтовых вод, а будущее строительство предполагает очень глубокий котлован и огромную стену в грунте. Наткнувшись на эту плотину, воды начнут икать себе новый сток и размывать песчаные грунты вокруг. Куда они пойдут — непредсказуемо. А в этом квартале помимо дома Хованского (федерального памятника) и дома Окуджавы (выявленного объекта культурного наследия) имеется еще хрестоматийный памятник, вошедший в историю мировой архитектуры: дом Константина Мельникова.

Сегодня в 7 утра строительная компания снова завела свой экскаватор и продолжила сносить дом №41. Точно зная, что строительные работы незаконны, я встала на тротуаре напротив въезда в ворота этого дома и перекрыла проезд самосвалам, чтобы они не попали на стройплощадку. И вызвала полицию, которую попросила потребовать, чтобы им предъявили весь комплект разрешительных документов. Полицейские же стали спрашивать меня, на каком основании я что-то требую. Пока мы это обсуждали, к нам вышел исполнительный директор строительной компании Дени Чимаев и сказал, что у него документов на стройплощадке нет, потому что их якобы забрало ОАТИ. Уверяю вас, что так не бывает: если документов на стройплощадке нет, это значит, что она должна стоять. Некоторое время мы препирались, а потом подтянулись замначальника ОВД «Арбат», который свою фамилию мне не сообщил, и замглавы управы по строительству Владимир Бураков. Оба они сказали, что у них есть пакеты документов, но находятся они в ОВД и в управе. Я сказала, что, во-первых, документы должны быть на стройплощадке, а во-вторых, у меня нет никакой уверенности в том, что документы действующие, потому что в последнее время некоторые документы были отозваны. И тогда замглавы управы попросил полицию меня убрать. А замглавы ОВД потащил меня под локоток, чтобы я пропустила технику. Чтобы не идти, мне пришлось лечь на асфальт — я же не могла с ними драться. Тогда меня взяли за руки и за ноги, погрузили в полицейскую машину и доставили в ОВД в Кривоарбатском переулке. Продержали там часа полтора, потом я написала объяснение, по какой причине звонила в 02, и меня отпустили, не предъявив никакого обвинения и не составив никакого протокола. Обращались со мной нормально, претензий не имею. Единственное, почему-то не сразу пустили ко мне юриста — сказали, что у него нет от меня доверенности.

После этого на стройплощадку снова приходили представители Департамента культурного наследия. Им сказали, что их предписания выполняться не будут. После этого я их подвела к дому №43, показала появившуюся там трещину, и они забеспокоились. У нас в УК есть статья 243 — «Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры», которая распространяется в том числе и на выявленные объекты. То есть тут уже смутно маячит что-то типа состава уголовного преступления. Это очень сложно доказывается, это почти нереально, но такой состав преступления в УК предусмотрен. Поэтому я надеюсь, что на следующей неделе Департамент культурного наследия пришлет специальную комиссию, которая будет осматривать этот дом».

Инна Фельдман
____

житель дома №43

«В тот день, когда произошел снос, у нас в квартирах большим слоем осела цементная пыль и покрыла все: шторы, потолки, стены, телевизор, тумбочки, мебель, одежду, люстры — все. На капитальной стене и у меня, и у соседей пошли трещины — прямо сверху донизу. На кухне через весь кафельный пол пошла трещина — причем не по швам, а прямо посередине плиток. Не говоря о том, что появились повреждения на подъездной стене, кусок торцевой части дома рухнул. Представители Москомнаследия пока с нами не связывались».

В пресс-службе Департамента культурного наследия Москвы БГ ответили, что пока прокомментировать ситуацию не могут.

Update: 13 июля Наталья Самовер сообщила агентству ИТАР-ТАСС, что теперь трещины появились и на доме Мельникова.