Московские деревни. Троице-Лыково

Торговцы певчими птицами, 200 детей-туркмен и Солженицын на госдаче

В начале XVI в. на месте Троице-Лыкова находилась деревня Черевково, которую Василий Шуйский, в свою недолгую бытность московским царем, пожаловал князю Борису Михайловичу Лыкову. Лыков построил в Черевкове храм во имя Живоначальной Троицы и переименовал село в Новое Троицкое. «Старое» Троицкое, стоявшее в двух верстах южнее, получило, в свою очередь, название Черев(п)ково.

В 1690 г. молодой государь Петр I подарил село Троицкое вместе с деревнями Черепково, Рублево, Мякинино и Острогино своему дяде Мартемьяну Кирилловичу Нарышкину — при Нарышкиных на месте деревянного храма появился каменный.

Во второй половине XVIII в. Троице-Лыково стало быстро расти, и, несмотря на эпидемию чумы 1771 г., к 1800 г. численность его населения достигла 340 человек. Некоторые его жители занимались сельским хозяйством, другие продавали в Москве в Охотном ряду певчих птиц, третьи сплавляли лес по Москве-реке или обслуживали речную переправу. Женщины вязали колпаки и чулки и плели кружева.

От Нарышкиных село перешло к Разумовским, затем — к Бутурлиным и, наконец, в 1876 г. — к купцам Карзинкиным. Юлия Матвеевна Карзинкина отдала усадебное здание под богадельню, а себе выстроила трехэтажный дом в 47 комнат по проекту архитектора Ивана Ропета.

После революции усадьбу национализировали. В марте 1922 г. здесь отдыхал Ленин, и вскоре после этого имение передали Московскому зоосаду, который, впрочем, подарком так и не воспользовался. Некоторое время усадьба использовалась как дом отдыха для сотрудников ГПУ, а в 1924 г. его место занял Туркменский дом просвещения: сюда привезли больше двухсот детей-туркмен, которым планировали дать образование и использовать для строительства социализма в Средней Азии.

Местное население было возмущено наездом «бусурман», расселенных на территории трех православных храмов. В один из дней Масленицы в Троице-Лыкове завязалась грандиозная драка, которая достигла такого накала, что в церквях стали бить в набат. Постепенно, однако, страсти улеглись — жители села подружились с туркменами, а Дом просвещения был преобразован вначале в туркменский рабфак (рабочий факультет), а позже — и вовсе в туркменский дом отдыха. Память об этих учреждениях сохранилась в названии Туркменского проезда.

В 1942 г. усадьбу передали Суворовскому музыкальному училищу, а в 1980-е начали создавать на месте училища профилакторий Института атомной энергии им. Курчатова — но дело кончилось тем, что осенью 1990 г. дом Карзинкиной сгорел.

В 1960 г. село вошло в состав Москвы и замечательно сохранилось до наших дней. С середины 1990-х гг. и до своей смерти в 2008 г. там (на госдаче Сосновка-2) жил Александр Солженицын.

Дома с мезонинами, сирень, коттеджный поселок, золотые черепа и остатки вертолета

Троице-Лыково — крупнейшее среди московских сел и, безусловно, одно из самых живописных. Тут есть собственный продуктовый магазин, частные автосервисы и конюшни и даже маленький демонстрационный зал компании IMP Gold, занимающейся нанесением металлопокрытий — там можно полюбоваться на сияющие золотом черепа и автомобильные диски. В недалеком будущем, возможно, появится и собственная станция метро.

Дома стоят вдоль трех главных улиц: 1-й и 2-й Лыковских и Одинцовской — старинные деревянные дома с мезонинами и резными наличниками перемежаются дачными домиками, обитыми вагонкой, каменными дворцами за двухметровыми заборами и совсем убогими сарайчиками. Бросается в глаза, что некоторые участки разделены между двумя владельцами — один вставляет в окна своей половины дома стеклопакеты и кроет крышу металлочерепицей, а второй оставляет все как есть — старые деревянные рамы и листовое железо на крыше.

В Туркменском проезде стоит единственный в селе многоквартирный жилой дом (№20) — двухэтажный, желтый, на восемь квартир.

Через дорогу от частного сектора, на высоком берегу Москвы-реки, находится территория бывшей усадьбы Карзинкиных. Посреди запущенного парка стоят два узорчато-резных белокаменных храма — Успения и Троицы, а рядом с ними — руины усадебных строений, старые деревянные избы, новое здание воскресной школы, склады стройматериалов, животноводческая ферма и невесть как попавшие сюда остатки вертолета.

С севера вплотную к селу подступают жилые кварталы района Строгино — новые дома по улице Твардовского буквально подминают под себя узкие улочки Троице-Лыкова. На заборах висят объявления о продаже участков, дома полуобвалились, а сельские улицы упираются в лестницы, ведущие к дверям небоскребов. Там же можно найти самый лучший в деревне вид: на улице Твардовского, в овраге между башнями «Лазурный блюз» и «Лазурный блюз – 2», сохранился крошечный оазис сельской застройки — это место, северо-западная оконечность Троице-Лыкова, называется Соколиной Горой: за покосившимися заборами, кустами сирени и деревенскими крышами видны церковные колокольни, и все это — на фоне масштабной стройки, нависшей над окружающим пространством.

На западе находятся промзоны, автоцентры и гипермаркет Мetro. Широкий проспект Маршала Жукова (за МКАД — Новая Рига) уходит под землю, немного не дойдя до села, и выныривает уже в Крылатском, в районе Живописного моста.

От южных границ Троице-Лыкова начинается Рублевский лес, который тянется до самого Рублевского шоссе. В лесу у реки стоят номерные госдачи Сосновка; кроме того, здоровый кусок лесного массива отхватил себе дом отдыха ОАО «Российские железные дороги». 2-я Лыковская улица на юге начинается с неприступных дворцов за глухими заборами. Рядом между лесом и промзоной втиснут коттеджный поселок, построенный, по слухам, на месте старой вертолетной площадки. Напротив строят комплекс таунхаусов для многодетных семей. Вид на трубы строгинской электростанции вместе с царящим вокруг безлюдьем и шумом невидимого автобана усугубляют безрадостную атмосферу южной оконечности поселка.

Геннадий, владелец автомастерской:

«Дом у нас старинный, послевоенный. Вся наша большая семья в нем живет. Рядом с домом у меня своя маленькая автомастерская, «для своих», так сказать. Через дорогу автосервис покрупнее (там гараж выкрашен зеленой краской), его держат кавказцы. Вот что, наверное, переменилось здесь за последние годы — стало много приезжих. А вообще — как жили, так и живем. Ничего особенного близость Москвы не изменила. Жизнь в селе самая обыкновенная, ничем не примечательная. Разве что здесь до сих пор сохранились островки природы. Под холмом Москва-река. Не знаю уж, чистая она или нет, но я в ней купаюсь и ловлю рыбу, к столу. Рыбы здесь много — плотва, окунь, лещ, жерех, щука и даже стерлядь. Рублевский лес великолепный. Как подсохнет земля, идешь по лесу — пахнет сосновой хвоей, вокруг ландыши цветут. Идешь и кайфуешь».

Тимур, работает в Москве:

«Моя жена местная, а я родом из Грузии, переехал в Троице-Лыково в 1997 году. Домики здесь еще лет 10–15 назад были попроще — одни сельские избы, никаких тебе коттеджей. Да и село раньше было больше: дома стояли на месте АЗС «Роснефть» и дальше, до улицы Твардовского. Так было в 1970-е годы, а потом начали строить Строгино и ту часть деревни снесли. На другом конце тоже кое-что подчистили, чтобы построить коттеджи для многодетных семей. А в остальном как жили, так и живем. Без телефона, газа и канализации. Отапливаем дом дровами и углем. Землю в собственность оформляем много лет. Властям это не нужно — тянут, как могут, за нос водят.

Раньше я работал в автосервисе. Когда-то на его месте стояло два дома, а потом их выкупил один еврей и устроил там автосервис. Один дом он снес, второй сам сгорел, еврей разорился, а автосервис так и живет. Рекламы нет, люди узнают по сарафанному радио.

В Троице-Лыкове сохранились местные родовые кланы — Горбышевы, Крутовы, Шевалдышевы. Их предки здесь жили еще до революции.

Между собой мы почти не общаемся. В этом плане здесь как в городе: здороваешься только с соседом, да и то через забор. В гости друг к другу не ходим. Каждый сам по себе. Да и работы в селе почти нет».

Владимир Алексеевич, пенсионер:

«Лет десять назад в Троице-Лыково из Америки приезжала женщина из рода Карзинкиных, немолодая уже, — прямая родственница тех, которые владели имением. А про бывшую владелицу усадьбы, Карзинкину, рассказывали, что, когда наступало время покоса, местные мужики очень ждали, когда она пригласит их работать на свои луга — во-первых, она хорошо платила за работу, но главное, каждому вечером наливала по стакану водки. Так что мужики ходили кругами каждый год, спрашивали друг друга: «Когда косить-то будем?»

Мать моя родом из Татарово, а отец — местный, троицкий. Я живу в Троице-Лыкове около двадцати лет. Живут тут люди по-разному. В нашем доме, например, есть электричество и водопровод, а у многих коренных жителей до сих пор нет. Газа у нас тоже нет. Как-то раз было собрание, посвященное этому вопросу: для того чтобы сделать газ, жителей Троице-Лыкова попросили скинуться по семь тысяч долларов. Мы поблагодарили и отказались от такого удовольствия. Дмитрий Медведев обещал провести сюда газовую магистраль, от которой каждый мог бы устроить отвод к себе в дом. Пока ждем.

Многие местные свои дома продают и перепродают. И много приезжих — порой ощущение такое, что находишься в Средней Азии».

Екатерина, владелица конюшни:

«В Троице-Лыкове мы родились и выросли. Чем занимаются местные жители? Работают в Москве, а свободное время проводят на огородах. Многие держат кур и коз, кое-кто даже овец. А еще лошадей. У нас вот своя конюшня. Мы организуем конные прогулки, учим правильному обращению с лошадьми, лечим животных, испорченных неграмотным обращением. Частные конновладельцы ставят к нам своих лошадей, чтобы восстановить им здоровье и психику. Наша конюшня не единственная в Троице-Лыкове. Есть несколько на другом конце села, там с десяток лошадей живет. У некоторых, которые живут в коттеджах, свои мини-конюшни. Одним словом, лошадей в Троице-Лыкове хватает. Это наша местная специализация.

Рождаемость детей здесь — будь здоров. Только в нашей семье шестнадцать человек. Живем все в одном доме. А быт у нас сельский. Все приходится делать самим. Ни газа, ни водопровода, ни центрального отопления. Из городских благ — только электричество. Хотя уличное освещение здесь — тоже одно название. На нашем конце улицы горит единственный фонарь, а рядом стройка, и контингент населения соответствующий: гастарбайтеры, цыгане. Ходить страшновато. Цыгане раньше жили здесь табором, и это был тихий ужас. Потом их куда-то прогнали, кажется, на другой конец села. Они стирают прямо в Москве-реке, купаются без одежды, на замечания не реагируют. Гоняют по всему селу на старых «жигулях» без глушителей. Куда это годится?

Из недавних перемен больше всего возмущает строительство жилых комплексов в двух шагах от нашего дома. Застройщикам, кажется, нет дела до местных жителей. Дороги на этом конце села совершенно убиты строительной техникой — раньше от бензоколонки можно было нормально проехать, а теперь только в жаркую погоду, когда грязь превращается в пыль. Они должны отремонтировать дороги, а вместо этого выбрасывают в овраг строительный мусор. При этом новые дома смотрят прямо на кладбище — ничего не скажешь, отличный вид. На месте оранжевых башен раньше была тропинка, по которой сельские жители ходили в город и обратно. Теперь вместо тропинки обходной путь, который зимой превращается в каток; люди, пардон, в овраг на задницах съезжают. На месте стройки раньше стояли гаражи, и они нам больше нравились. Их и видно не было из-за деревьев. А за гаражами до самого МКАДа было большое поле, мы туда гулять ходили. А от стройки только шум, грязь и запустение.

Еще обидно, что закрыли парк. Раньше мы там всей семьей гуляли. А сейчас кругом заборы, собаки. Куда еще можно пойти? В лес или на пляж. Но на пляже вечно собирается всякая пьянь, приятного мало.

А в домиках в овраге под улицей Твардовского никто не живет. Там остались участки, на них кто-то кроликов разводит, кто-то держит хозяйственный инвентарь. Южный конец села у нас, наоборот, элитный. Там в шикарных коттеджах живут богатые люди. И никто ничего строить там не станет, а тем более мусор выбрасывать на улицу. Между прочим, Александр Солженицын, когда жил в Троице-Лыкове, всегда был на стороне простых жителей: добивался, чтобы к нам провели газ, чтобы сделали общедоступным парк. И знаете, его влияние ощущалось — жилось действительно спокойнее.

И все-таки несмотря ни на что замечательно жить на своей земле. Это, наверное, единственный плюс сельской жизни. Можно выйти на улицу прямо в пижаме и с чашкой кофе и не думать, как на тебя посмотрят. Потом свое хозяйство, свой уклад. А что, скажите, делать в городе, в четырех стенах?»

Как добраться

От м. «Щукинская»: на автобусе №137 до конечной остановки «Троице-Лыково».

От м. «Строгино»: выход из последнего вагона, затем пешком до ближайшей автобусной остановки на Таллинской улице. Оттуда на автобусе №137 до конечной остановки «Троице-Лыково».