Машина счастья

Последние два километра на дистанции Московского международного марафона мне дались тяжело. Гудела голова, два пальца на правой стопе были отбиты и почернели, а левый голеностоп совсем потерял чувствительность. Между тем уже через две недели в подмосковном Королеве предстоял следующий марафон, который называют космическим. Вот я и решил восстанавливаться исключительно внеземными средствами, обратившись в клинику Государственного космического научно-производственного центра им. М.В.Хруничева.

Главный врач клиники Виктор Иванович Палий порекомендовал мне провести восстановительный курс гипербарической оксигенации, то есть полежать в барокамере.

– Метод наш и правда неземной — побочное детище космических технологий, — предупредила Светлана Владимировна Зеленина, руководитель бароцентра. Суть его в способности живых тканей под давлением запасать в себе кислород. А поскольку причина многих заболеваний в кислородном голодании, то и показания для его применения широки. Барокамеры используют и хирурги, и педиатры, и косметологи. В принципе, чем хуже состояние пациента, тем ощутимее лечебный эффект. Особенно он заметен при упадке сил и интоксикациях.

Перед сеансом меня переодели в хлопчатобумажную пижаму, затем Светлана Владимировна исследовала мой пульс и артериальное давление. Тем временем ее коллега Светлана Николаевна рассказала, что однажды семилетний мальчик взял с собой в барокамеру игрушечную машинку, которую раскатывал по стенкам, отчего возникла искра, и камера взорвалась. При этом обе внимательно следили за моей реакцией, и я догадался, что ничего подобного не было и врачи просто проверяют, насколько пациент пуглив.

Но я не испугался и залез в камеру. Она одноместная, но просторная. При желании свободно поместятся двое. Если, конечно, оба не тучные. Стоп. Где-то такое я уже видел! Ну конечно, в финале фильма «Пятый элемент». Там Брюс Уиллис в похожей камере проходил реабилитацию с Миллой Йовович. А муж ее, Люк Бессон, глазел на них в крохотное окошко с задвижкой. В камере производства завода Хруничева зато шесть огромных иллюминаторов — чтобы врачи за пациентами наблюдали: чего доброго начнут еще машинки катать.

Между тем легкая прохлада овеяла мое измученное тело — начал поступать кислород. Дышится легко, как в хвойном лесу. Стенки барокамеры, словно живые, о чем-то негромко бормочут. По переговорному устройству врач сообщила, что давление в камере увеличилось до трех атмосфер, это как на глубине 25 метров. Чтобы не закладывало уши, предложила зевать или сглатывать слюну. Делать все равно нечего, и я зеваю. Давление не чувствуется, зато в голову лезет всякая ерунда. Вспоминаю Майкла Джексона, который с целью омоложения в барокамерах в месяц проводит по десять сеансов, по 800 долл. в час. Знал бы он, что у нас это удовольствие стоит всего 455 р.!

Через полчаса после процедуры меня, словно цунами, накрыла необъяснимая радость. Ничего не болело, а мир вокруг стал ярче и светлее. А позже пришла отрешенность и успокоение. Теперь вот и не знаю — идти ли на космический марафон. В принципе, мне уже и так хорошо.

НАСЫТИТЬСЯ КИСЛОРОДОМ

Бароцентр Государственного космического научно-производственного центра им. М.В.Хруничева Новозаводская, 14/2, м. «Фили», 797 95 39, 797 95 44, пн-пт 8.00-13.00