Люди и духи

Сумасшедшие люди всегда любили меня. В детстве рядышком подсаживались какие-то странные и аутичные дети и хотели дружить именно со мной. Родители с незнакомыми взрослыми разговаривать запрещали, а вот на детей это правило не распространялось. Рядом с моим домом жил мальчик, с которым мне позволяли играть в песочнице. Когда его мама отлучалась, то он мгновенно сносил своей лопаткой куличики, которые мы только что построили, и таинственным голосом говорил: "А теперь будем играть в кладбище". Надо было лепить из песка могилы и ставить у изголовья камешки или осколки стекла от бутылок. На этом, в общем-то, игра и заканчивалась. Если мамин шиньон появлялся на горизонте, нужно было обязательно все уничтожить. Видимо, были уже какие-то прецеденты.

С возрастом любовь ко мне у людей с приветом не пропала, а наоборот, возросла, только они сами уже не кладбище строили в песочнице, а прогуливались, например, с чем-нибудь тяжелым подмышкой или кричали о конце света. Я у них была чем-то вроде связиста с реальностью. Или лучше так – провожатым и осведомителем. Одна дама, например, как-то летом поймала меня на Покровке и с беспокойством в голосе просила посмотреть внимательно: кровит ли солнце и можно ли ей сегодня снять очки? Очки, прямо скажу, сюрреализм в действии: паутинки-трещины на обоих стеклах, покрашенные сверху  красным лаком для ногтей. Да и сама дама одета была, мягко говоря, немножко не по моде. Особенно выбивался из образа полиэтиленовый пакет, выглядывающий из-под ее фиолетового вязаного берета. С солнцем ничего определенного не происходило, так что дама безбоязненно сняла очки и рассказала мне по секрету, что позавчера у нее голова болела, когда она пыталась остановить падающий самолет и что я в новостях наверное слышала об этом. Ну конечно, непременно. Потом она поинтересовалась, сколько времени и где находится запад. Насущные проблемы такие. Не то чтобы падение курса рубля или взносы за квартиру. Светская беседа закончилась около дверей "Теремка", на которые дама смачно плюнула, сказав, что плохо пахнет, а потом исчезла внутри.

Или вот еду  я в вагончике с надписью "Москва-Санкт Петербург", читаю. Подходит ко мне дед, разваливается напротив и сообщает так по-соседски: "Мне нельзя выходить.  Меня там убьют". Выглядывая из-за обложки, интересуюсь, кто хочет убить. Дед невозмутимо отвечает: "Духи". Ага, думаю, наш пациент. Рассказав что-то не очень из этой жизни, дедуля, подмигивая, пытается вступить со мной в сговор, конечной целью которого является дерганье стоп-крана. Он бы и сам дернул, но ему нельзя – у него руки раскалятся. Уважительная причина. Не поспоришь. На вопрос мой, зачем он сел в поезд, дедушка поведал, что сбегал  второпях и ночью, в надежде от них оторваться. А сейчас он вот буквально минутку назад вышел покурить и увидел одного из них в окне – рядом летел и его высматривал. Поезд я не остановила, но пообещала духам не рассказывать, где дед. Он благодарил и наказал: если вдруг проговорюсь, то сожрет меня дьявол прямо сегодня. Такое вот пожелание на дорожку. На том и расстались.

Самое интересное, что такие сумасшедшие будто специально выискивают меня в разных городах. В Одессе, например, мне подвернулся мужчина, сбежавший из больницы в тапочках и пижаме, с просьбой купить ему поесть в супермаркете. В Смоленске подкараулило нечто с бородой, но в женской одежде и с монологом о бренности жизни. В Феодосии состоялось знакомство с девушкой, которая утверждала, что одежду ей принесли чайки, а еду – единорог. И что ей меня жаль, потому что я ничего о вселенной не знаю, а она знает, потому что VIP.

Про себя я думаю, что городской сумасшедший – это показатель нормального развития мегаполиса. Пока они есть, не так страшно думать, что мы все одинаковые, как карандаши. То есть, природа здесь пробует какие-то альтернативные пути развития, как в свое время с динозаврами: вот здесь хвост вырастет, а там вот уши увеличатся. А у человека только психику подправить остается. Крылья он сам себе и изготовил, и обрезал одновременно. И слава Богу, что есть кто-то, у кого в голове не только покупка нового айфона или поиск нового ресторана, куда пойти вечером с друзьями. Глядя на всех этих параллельных нормальной реальности людей, невольно думаешь, что в них как-то больше жизни и интереса к ней же, хоть и считается, что они безнадежны.  Но это так, на минуточку.