Люди большого города: директор школы Ирина Боганцева

Наша школа началась в 1992 году. К этому времени у меня было уже трое детей, младшей девочке было 1,5 года, и я решила, что открою частный детский садик для нее, чтобы ей там было хорошо. У меня не было никаких наполеоновских планов, то, что мы имеем сейчас, получилось постепенно, шаг за шагом. В первый год это был бесплатный садик, и о платной школе я даже не думала. Наш месячный бюджет составлял 500 долларов. Я их просила, добывала, даже провернула сделку, заработав 4 000 долларов. На это мы просуществовали еще полгода, после чего я сказала уже сложившемуся небольшому коллективу: все время клянчить я не могу, будем брать деньги. Мы ведь профессионалы, так почему же наши услуги не должны оплачиваться? В общем, я ни разу не пожалела, что решила стать учителем. Моя профессия — захватывающая, разнообразная, полная вызовов. Говорят, правда, непрестижная, но я никогда об этом не думала.

Об антисоветской школе

Я всегда хорошо представляла, какой должна быть школа, даже когда была просто учителем истории в советское время. Я считала, что она должна давать высокий уровень образования, ставить высокую планку и в то же время уделять много внимания личности ученика, сохранять его чувство собственного достоинства. На такие моменты не обращала внимания советская школа. И именно желание уйти от этого негативного опыта подтолкнуло меня к выбору названия «Европейская гимназия». Если бы уместно было назвать школу «антисоветская гимназия», я бы так ее и назвала.

Поначалу меня все время спрашивали: «Европейская гимназия?» Вы уверены? Вы не забыли, где мы находимся?» Я отвечала, что мы находимся в Москве — крупнейшей европейской столице. Сейчас мы входим в организацию, которая объединяет около 3 500 школ по всему миру, выдаем диплом международного образца, с которым можно поступать в зарубежные вузы. В этом году одна из наших выпускниц заканчивает St Andrews — университет, в котором учились наследники английского престола, принц Уилльям и Кейт Миддлтон. Думаю, все это чуть-чуть помогает Москве соответствовать статусу большой европейской столицы.

О стандарте, искусстве и Золушке

В 10-м и 11-м классах наши ученики сами выбирают предметы — и по российской программе, и по международной. По российской программе есть несколько обязательных предметов: русский язык и математика — без ЕГЭ по ним невозможно получить аттестат зрелости, и литература и история — потому что я так решила. Если кому-то не нравится — есть еще много школ в Москве.

У нас есть предмет «современное искусство», преподает его художник Богдан Мамонов. Это не искусствоведение, а именно творческий процесс — нужно самому создавать предметы искусства, а не только изучать уже существующие. В прошлом году мы сделали проект «Школа свободы», дети должны были создать произведения на тему свободы, осознать ее. В этом году наша тема — стереотипы. Мы преподаем 4 языка: английский, испанский, французский и немецкий, поэтому мы предложили детям поразмышлять о том, как мы воспринимаем людей соответствующих национальностей. Какими мы представляем французов или англичан — и действительно ли они такие? А как воспринимают нас, русских, и нравится ли нам, когда о нас так судят? И в то же время — почему стереотипы иногда бывают нам нужны?

Вообще, развитие творческого потенциала никак подготовке к ЕГЭ не противоречит, даже наоборот. Ребенок развивает образное мышление на занятиях музыкой и литературой, а потом оказывается, что это ему пригодилось на математике. Только недалекие люди могут думать, что подготовиться к ЕГЭ означает все бросить и зубрить примеры по образцу. Вовсе нет. По крайней мере результаты наших детей это подтверждают: они хорошо сдают, выше общегородского уровня. 

Ежегодно мы проводим театральный фестиваль, и каждый класс должен поставить свой спектакль. Ребенок, который учится у нас много лет, каждый раз участвует в этом по-разному: моя дочь в «Золушке» играла когда-то саму Золушку, а когда-то — ее пажа. Важно, чтобы ребенок понял, что, например, главная роль — труд и ответственность. И если ты пропустил две репетиции, ты всех подвел, значит, главная роль не для тебя.

О выборе родителей

Запрос на частные школы в городе определенно есть. В Москве сейчас больше 100 частных школ — правда, небольших, на 100–120 детей. Значит, люди уверены, что за свои деньги они получают что-то такое, чего нет в общеобразовательной школе.

Причины, по которым родители выбирают частное образование, очень разные, и школы тоже разные. Есть родители, для которых, увы, даже высокий уровень образования не является приоритетом. Для них важно сдать ребенка в понедельник утром и получить в пятницу вечером. Наверное, у них есть уважительная причина, хотя лично я не знаю, что может заставить так обращаться с ребенком. Я сама воспитала троих детей не то что без пятидневки, но даже без продленки. Учитель не может стать мамой для ребенка и даже не пытается, потому что это в корне неправильно. У нас есть своя социальная функция, и мы ее выполняем. Мы можем только помочь вырастить ребенка, а не вырастить без их участия.

В 9-м классе психологи занимаются исследованиями и тестами, которые выявляют профессиональные склонности наших детей. Потом на собраниях мы знакомим родителей с результатами. Кто-то прислушивается к советам, а кто-то говорит: «Нет, мне все равно нужен в моем бизнесе бухгалтер». Тут мы бессильны.

Я прекрасно понимаю, что есть люди, которым мы совсем не подходим. У меня в кабинете, например, висят льняные шторы, а не бархатные. Это нюанс, но он показательный. Я считаю, что школа — отчасти спартанское заведение. В человеке должна быть внутренняя дисциплина, и ее нужно воспитывать. Важно показать красоту самоограничения. Неделю назад мне звонили с «Дождя»: «Мы хотим у вас взять интервью, представляете, какое безобразие — хотят ввести школьную форму!» Я ответила: «Интервью вы, конечно, можете взять, но форму мы сами 12 лет назад ввели». И я считаю, это правильно.