Китайские рестораны

слева направо: Арсений Попов, Виктор Енин, Ильяслав Фалько, Тун Линь, Алексей Мунипов (БГ)

Кафе «Садовод»

14-й км МКАД, рынок «Садовод», слева от третьего въезда на рынок

Написанная с ошибкой вывеска на русском — единственный опознавательный знак этого двухэтажного кафе, рассчитанного на работающих на рынке китайских торговцев. На первом этаже — столовая, на втором даже есть отдельные кабинеты. С официантками вполне реально объясниться по-русски.

Большой город: Что тут нужно заказывать?

Арсений Попов, китаист, младший научный сотрудник отдела истории Востока Института востоковедения РАН: Я предлагаю во всех местах заказывать битые огурцы — это простое блюдо, и по нему сразу видно, насколько хорошо владельцы относятся к клиенту.

БГ: А что в этом блюде такого особенного?

Виктор Енин, владелец клуба «Чайная высота. Дом чая и мороженого»: В том-то и дело, что ничего, — но в одном месте вам принесут гору идеальных сочных огурцов с чесноком и разными травками, а в другом — жалкую вялую кучку.

Ильяслав Фалько, художник: Я их часто дома делаю — я живу на острове неподалеку от Гуанчжоу. Надо отбить огурцы плашмя, широким китайским тесаком, и залить соусом. Соус бывает разный, обычно на основе черного уксуса. Но в нем может быть и чеснок, и имбирь, и сахар, и лимон, и кинза, чем больше — тем лучше. Залил — и все, огурец готов. В этом их преимущество перед нашими маринованными огурцами: за 20 минут можно сделать идеальную закуску под водку.

Попов: Надо сказать, что в Китае любят огурцы мягкие, поэтому они не лопаются, как наши, на миллион брызг, а аккуратно распадаются на половинки. Наш твердый огурец надо придавливать, чтобы он не раскололся.

БГ: Тут их делают из китайских огурцов? А откуда они их берут?

Попов: Ну как откуда? Возят. А с некоторых пор и выращивают. В принципе, битые огурцы можно сделать и из наших огурцов — им просто надо полежать пару дней в тепле. А еще в состав обязательно входит водка, потому что она ускоряет осмотический обмен между клетками и все, что есть в соусе, быстрее проникает в огурец. Водка тоже лучше китайская: она крепче, 56—58 градусов.

Енин: Что-то похожее в русской кухне делали из редьки. Был даже специальный глагол — «тормосить».

Попов: В этом месте лучшие блюда делают на раскаленной сковороде: свиные почки с луком, телятину, баранину. И рыбу в перечном масле. Давайте возьмем сковороду, пельмени с яйцом и чесночной травой, пельмени с капустой и свининой, тофу, свиные уши и огурцы.

Енин: Может, они и яйца суньхуа найдут? И какую-нибудь курицу с миндалем?

Фалько: И я бы еще баклажаны заказал.

Попов (поговорив с официанткой): Яиц нет, курицы тоже. А баклажаны в этом сезоне горчат. Они еще очень рекомендуют зеленый перец. Ну, думаю, нам достаточно. В китайском ресторане общий стол, и надо брать по блюду на человека — если считать и закуски тоже. Это так, перекусить. А если по горячему на брата плюс закуски — вот это нормальный китайский обед.

Енин: Нас на остальные-то рестораны ­хватит?

Попов: Ну это же китайская еда. Через 2 часа будете голодными.

БГ: А что пить?

Попов: Пиво, конечно. У них есть «Циндао», главное китайское пиво. Наверное, самое массовое пиво в мире. Страшно даже подумать, какими объемами они его варят.

***

После дегустации

БГ: Ну как вам? Давайте спросим представительницу титульной нации.

Тун Линь, аспирантка Института русского языка им. Пушкина, преподаватель китайского: Хотела попросить — зовите меня Линдой, меня в России все так зовут. По поводу еды. В целом — очень хорошо. Больше всего мне понравился перец. И пельмени — очень вкусные. Говядина чуть похуже. Огурцы — хорошие. Мне не очень понравился тофу.

БГ: Почему?

Тун Линь: Соус у него неправильный. Какой-то… белый. Блюду не хватает цвета. Я бы добавила что-то темное.

Попов: А белый — это плохо?

Тун Линь: Не обязательно плохо, но влияет на вкус.

Фалько: Огурцы что надо, все, думаю, согласятся.

БГ: Первыми закончились пельмени с чесночной травой, из чего, видимо, следует, что они были самыми вкусными. А что такое чесночная трава?

Попов: Это цзюцай, такая китайская травка с чесночным вкусом. Вроде черемши или молодого чеснока. Русского названия у нее нет, потому что у нас она никогда не росла. Сейчас ее китайцы растят в Подмосковье.

Енин: Говядина жестковата.

Попов: А по-моему, отличная.Правильная говядина на раскаленной сковороде так брызгается, что гости закрываются скатертью — вот тут так и было.

БГ: А как вам свиные уши?

Попов: Честно говоря, ничего особенного. Неплохо, но не фонтан.

Тун Линь: Неправильные. Обычно в них нет лука, а тут много лука.

БГ: То есть в традиционной китайской кухне свиные уши готовят без лука?

Попов: Тут я хотел бы сделать отступление и сказать, что никакой традиционной китайской кухни — то есть принципов, единых для всего Китая, — не существует. Это все равно что говорить про единую европейскую кухню.

Фалько: Каждая провинция Китая — это как отдельная страна.

Попов: Основных кухонь в Китае пять, но внутри них есть десятки, сотни, может, даже тысячи разновидностей — в каждой деревне свои. Даже в традиционных пекинских ресторанах по-своему готовят самые популярные блюда, битые огурцы — и то везде разные. С другой стороны, если китайцы в разных городах начнут готовить одну и ту же кухню, то в Пекине ее приготовят на один манер, в Шанхае на другой, а в Хунане на третий.

Тун Линь: Если я не ошибаюсь, свиные уши популярны только в Харбине.

Попов: И вообще на северо-востоке Китая. То есть на границе с Россией. У них там к свиньям свое отношение.

Фалько: Мне вот эти уши всегда были подозрительны. Может, эту моду русские и занесли?

БГ: Ну хорошо, а что вам не понравилось?

Фалько: Рис какой-то сомнительный. Разваренный, мягкий. Если с соевым соусом…

Попов: Но это будет не по-китайски. Китайцы никогда не едят рис с соевым соусом. Кстати, никто не знает, почему? Единственное объяснение, которое я слышал, заключается в том, что и рис, и соевый соус относятся к янской пище, а смешивать янское с янским нельзя, это негармонично. Но при этом едят же они янский рис с янскими креветками. Линда, ты слышала про разделение еды на инь и ян?

Тун Линь: Нет. Я думаю, это только китаисты знают.

Фалько: Вообще, в Китае никто этим не интересуется.

Попов: Обратите внимание, что чай нам почему-то не принесли — хотя в любом китайском ресторане бесплатный чай приносят сразу. Мне кажется, в них начинает проникать мелкое московское жлобство. Тот жидкий чай с жасмином, который наливают бесплатно, — чашуй, «чайная вода», — ну сколько он может стоить? Одна заварка — копеек двадцать.

БГ: Виктор, про качество чая в китайских ресторанах имеет смысл говорить?

Енин: Никакого. Я всегда в китайские рестораны — что здесь, что в Пекине — чай ношу с собой и прошу просто кипяточка принести.

Попов: Сладкое заказывать не будем? Вот тут есть картофель в карамели.

Фалько: Мы тогда остальные места не осилим. Поехали дальше.

***

По дороге из «Садовода» в «Салют»

Фалько: Ну это прям очень хорошее место. Жаль, что в такой жопе. Быстро несут, огромные порции, вкусно.

Енин: Такие порции были в «Лусюне» в самом начале.

Попов: Поясняю — ресторан «Лусюнь» был главным местом всех любителей китайской еды, а потом про него написала «Комсомолка», и он разом испортился.

Енин: Вообще, в московских китайских ресторанах всегда после открытия порции начинают уменьшаться.

Попов: Просто они со временем понимают, что за 580 рублей можно продать как килограмм мяса, так и сто грамм — но идут к этой мысли постепенно. То есть в меню будет написано «порция — 300 грамм», но сначала в этих трехстах граммах будет шестьсот, потом честные триста, а потом двести или сто пятьдесят — параллельно подрастает цена, меняется команда, и все портится.

Тун Линь: Мне не очень понравилось. Еда — да, хорошая. Близкая к домашней. Но обстановка некрасивая. Хочется, чтобы было красиво. Украшений разных. Это же китайский ресторан!

Попов: А без украшений невкусно?

Тун Линь: Не так вкусно.

БГ: Но это похоже на китайский ресторан в Китае?

Попов: А это и есть китайский ресторан в Китае. Буквально. Там даже, если заметили, внизу есть крохотный пятачок с уличной едой — единственное место в Москве, где можно съесть настоящий китайский завтрак. Чжоу с разными присыпками — это такая жидкая рисовая каша, и баоцзы, все виды мясных лепешек.

«Старый Пекин»

Ленинский просп., 158, гостиница «Салют»

Китайский ресторан на 28-м этаже гостиницы «Салют». На самом деле их два — один наверху, другой в подвале. В подвале попроще и подешевле, наверху — подороже. Сквозь окна-бойницы, украшенные резными решетками, видны районные шестнадцатиэтажки. Популярное среди знатоков место, но качество еды скачет непредсказуемым образом.

Фалько: Мы здесь несколько раз были, всякий раз было вкусно.

Попов: Вообще, китайские рестораны очень хорошо проверять по качеству кисло-сладкой свинины, но в Москве этот способ не работает — у нас ее везде готовят плохо. Давайте опять возьмем огурцы.

На улице рядом с кафе "Садовод" готовят настоящий китайский завтрак

Енин: Может быть, тут найдется свинина с клубникой? Я как-то пробовал в Китае, было очень вкусно.

БГ: В меню есть «Черепаха в горшочке». И «Копченая рыба из пяти ароматных ­вкусов».

Официантка: Черепахи нет, угря нет. Лягушачьи лапки есть. Будете?

Попов: А китайская рисовая водка есть?

Официантка: Нет, не положено.

Попов: Ну как же так. Давайте вот возьмем «Мясные нити в столичном соусе». Это такие лепешечки с луком и нарезанное червячками мясо, которое надо в них заворачивать.

Енин: А вот сельдерей с креветками — нет?

Попов: Морепродукты в московских китайских ресторанах бессмысленно брать — это же все мороженое, самое дешевое.

Фалько: Давайте попробуем баклажаны хун-шао, «красное солнце», — может, у них они не горчат.

Попов: Думаешь, тут другой сезон?

***

После дегустации

Фалько: Огурцы, видите, вообще другие. С чесноком и кунжутным соусом и сладкие — видимо, с сахаром. Какие-то никакие. Вообще все невкусно, даже удивительно. Ну, баклажаны тщательно приготовлены.

Попов: Мне попалось пару горьких. Все остальное — кошмар. Мясо вообще, мне кажется, не слишком свежее. Копченая рыба — какая-то советская кулинария, ни рыба, ни мясо.

Енин: Вот если бы она была и рыба, и мясо, это был бы комплимент для китайского блюда.

Тун Линь: Пару лет назад я тут отмечала день рождения — все было очень вкусно. А сегодня наоборот. Это совсем некитайская еда. Не может быть, чтобы ее гото­вил китайский повар. Давайте спросим, откуда он.

Официантка: Наш повар из провинции Шаньдун.

Попов: Может, он просто спит сейчас. Странно, я много раз тут был, все было отлично. И знаю директора ресторана — абсолютно адекватный китаец, не бандит, ничего.

Фалько: Может, в том и проблема, что не бандит?

***

По пути из «Салюта» в «Турист»

Фалько: Зря мы польстились на виды. Надо было идти в подвал — там попроще, но и дешевле, и еда честная. И китайских напитков навалом.

Енин: Да, обед в «Старом Пекине» сто­ил столько же, сколько в «Садоводе». Но там было семь блюд, а тут три. И там были тазики еды, а тут — скромные порции.

Попов: И китайское пиво, которое там стоило 100 рублей (а поторговавшись, можно было и за 60 взять), тут — 300 рублей.

БГ: Линда, какой китайский ресторан в Москве у вас самый любимый?

Тун Линь: «Дружба». В центре, удобно, красиво. Можно сходить с друзьями.

«Дружба»

Новослободская, 4, ТЦ «Дружба»

Самый популярный китайский ресторан в городе — во многом из-за своего центрового расположения. Всегда полно народу. За последние годы цены поднялись, а качество еды ухудшилось — но не настолько, чтобы китайцы его прокляли.

Фалько: В «Дружбу» мы не пошли, потому что все там были. Но в китайском рейтинге «Дружба», конечно, стоит на первом месте. У меня жена китаянка — и она, и все ее знакомые ее нахваливают. И презентабельно, и достаточно вкусно.

Тун Линь: Еще хорошие рестораны «Радуга». Их два, на ВДНХ и на проспекте Вернадского.

«Радуга»

Кибальчича, 6, стр. 2, в здании Института туризма и гостеприимства

Неприметное место в полуподвальном помещении. Множество отдельных комнат, есть меню на русском с картинками. Тут часто столуются китайские туристы из гостиницы «Космос».

«Радуга»

просп. Вернадского, 88, корп. 2

Ресторан на территории студенческих общежитий. Цены не сильно отличаются от «Радуги» на ВДНХ (блюдо 450—500 р.), очень большие порции.

Попов: Вот про владельца той «Радуги», что на ВДНХ, ходят слухи, что у него уже не первый раз отбирают лицензию, потому что он ловит собак и из их мяса делает пампушки. Не может удержаться.

Фалько: Это про ту «Радугу», что на Вернадского. А на ВДНХ я бывал — вкусно, шумно. Ничего плохого про эту «Радугу» сказать не могу.

Тун Линь: Но у них же один владелец.

Попов: В общем, тут мы выходим на необъятные просторы слухов про китайскую кухню в Москве.

БГ: Куда еще ходят московские китайцы?

Фалько: Вот в подвал в «Салюте» ходят, куда мы не дошли. Был еще ресторан на Панфилова, в китайском общежитии, — там довольно вкусно.

Попов: Один из самых старых в Москве, кстати, — он открылся чуть ли не в 1990 году. Но, похоже, закрылся уже.

Тун Линь: Мне еще нравится в «Древнем Китае».

«Древний Китай»

Камергерский пер., 5/6, стр. 4

Типичный московский китайский ресторан: дорого, маленькие порции, шанс съесть что-нибудь совсем несъедобное — выше среднего.

Попов: Нереально дорогое место. Но я видел, как там кормили китай­ских туристов, что говорит о том, что еда хотя бы отдаленно напоминает настоящую.

БГ: Линда, а есть места, которые вам категорически не нравятся?

Тун Линь: «Лусюнь», который совсем испортился. Еще «Чан Чэн» («Великая стена») в гостинице «Измайловская», в котором мы справляли китайский Новый год. Неприятные ощущения ­остались.

Правильно приготовленная телятина на раскаленной сковороде ужасно брызгается раскаленным же маслом

Попов: Ну конечно. Это сами китайцы Новый год и устроили — напились, позвали русских стриптизерш и одели их в бюстгальтеры с надписью «МВД». Но там и еда невкусная.

БГ: А есть в Москве закрытые или подпольные китайские рестораны?

Тун Линь: Я про такие никогда не слышала. В Китае есть рестораны с табличками «Японцам вход запрещен». В Москве ресторана, где запрещен вход иностранцам, я не нашла.

Попов: Был в свое время ночной клуб, вывеска которого даже попала на обложку книги Вили Гельбраса — единственного социолога, который как-то попытался описать московскую китайскую диаспору. Там действительно было написано «Только для китайцев», иероглифами и по-английски. Понятно, что это было сделано не для того, чтобы разжигать ненависть москвичей (которые никогда эту табличку, скорее всего, не прочтут), а для того, чтобы, наоборот, подогреть патриотические чувства китайских клиентов. С нее, думаю, и пошли все эти разговоры о закрытых местах.

Фалько: Китайцы люди практичные, им смысла нет кого-то не пускать. Это же сразу уменьшает потенциальный заработок.

Попов: Вот мы были на рынке. Закрытое это место? Оно сделано китайцами для китайцев. Или мы долгое время ходили на Черкизон, где в таком же ресторане на втором этаже годами не было меню на русском — потому что туда некитайцы никогда не заходили. Но оно же не было закрытым.

«Цзинь Юэ»

Ленинский просп., 146

Ресторан на 33-м этаже Центрального дома туриста. Небольшой — три комнаты и несколько столиков — зато работает круглосуточно.

Фалько: Видели внизу в фойе фотографии? Эту гостиницу с 90-х держат солнцевские. Пару лет назад они увешали все стены своими портретами — Михась и Тайсон, Михась и Петросян, Михась и Вилли Токарев.

Енин: Приятное место. Небольшое, но уютное. И окна большие — выдаю­щийся вид на задворки Москвы. Смо­трите, какие тут прекрасные названия в меню. «Капуста полевая с 1-ми вида­ми грибов (капуста, грибы 1 вида)». «Бараний реброшки». «Коровий бал». «Китайские ягодки» (баклажаны, морковь, перец).

БГ: «Обеденная пища» и «Многолюдный Пекин» тоже.

Попов: Мы уже не совсем голодные, так что давайте по верхам. Огурцы, еще раз уши, баранину с пореем и вот тут еще есть мапу-тофу, то есть острый тофу, — редкий шанс съесть что-нибудь по-настоящему острое. Плюс черные яйца.

Фалько: Здесь есть не просто уши, а «хрустящая слойка из свиных ушей».

Попов: Это никакая не слойка, это просто спрессованные уши маринуют и режут. Типа холодца. Давайте лучше обычные.

БГ: Есть что-то китайское, что вы бы хотели заказать, но нигде не можете найти?

Фалько: Я бы съел вонючий тофу.

Попов: Это вот единственное китайское блюдо, которое я не в состоянии есть. Буквально не могу с ним на одном перекрестке находиться.

Фалько: Ну есть-то его можно. Я понимаю — дуриан воняет.

Порции в "Цзинь Юэ" не слишком большие — с собой ничего унести не удастся

Попов: Есть можно — если не дышать. Вонючий тофу — это как если бы взяли дуриан, сгноили и начали жарить.

***

После дегустации

Тун Линь: Очень хорошие уши, вкуснее всего. Огурцы нормальные, но не особенно. Мапу-тофу, к сожалению, для нас совсем не острый. Он должен весь быть завален красным перцем. Яйца хорошие, баранина не очень.

Фалько: На первом месте — яйца. В огурце ни кинзы, ничего не было. А вот у тофу какой-то странный, подгорелый вкус. По-моему, они его перцем хотели заглушить. Многовато перца.

Попов: А мне и Линде, наоборот, мало. Ну я скажу вот что. Я до сих пор трезв, что не является хорошим признаком. Трезв я по той причине, что нам не принесли китайской водки, которую здесь, конечно, подают, но людей с диктофоном испугались. В целом — тут гораздо лучше, чем в предыдущем месте, но хуже, чем на рынке. Зато это хоть в какой-то досягаемости от центра. По блюдам. Яйца хорошие, но их как раз сложно испортить. Все рестораны покупают их консервированными и просто заливают соусом. Вообще, эти «столетние яйца», сунхуадань, они же «императорские», «черные» и «тухлые», заменяют китайцам ­зрелый сыр — те же оттенки вкуса, связанные с долгим гниением. Действительно, были яйца, сохранявшиеся сто лет, но нам с вами их никогда не попробо­вать, потому что они доставались только императорам.

Баранина невыразительная. Уши не хрустят, но все равно почти канонические. А вот как раз вкус огурцов, мне кажется, попытались забить острым соусом. Но я этот соус могу пить стаканами, поэтому вкус я почувствовал — и он ниже среднего. Это длинноплодный парниковый московский огурец, который как ни бей — ничего хорошего не выбьешь. Цены, кстати, человеческие. Пресловутое пиво, которое мы пили по 100 на рынке, и не стали пить по 300 в «Салюте», здесь стоит 120.

Мапу-тофу

Енин: Скромные порции, с собой не заберешь. Но посидеть тут приятно. Сервис приветливый. И принесли чайник кипятка по первой просьбе. В «Салюте» мы просили, но так ничего и не получили.

Фалько: А еще здесь шумно и весело, потому что много людей. Для китайского ресторана это очень важно.

***

По дороге из «Цзинь Юэ» в «Ким Тим»

Попов: Вот в «Ким Тим» можно будет заказать воробьев.

БГ : А что, китайцы едят воробьев?

Фалько: Китайцы все едят. Мне тут недавно звонил один приятель, китаец, живущий в Москве, и спрашивал, как ему лучше приготовить пойманного голубя. Я его, как мог, попытался от этого отговорить. Сказал, что в Москве плохая экология и голубей тут есть вредно. На что он мне ответил, что, по их данным, в Москве воздух гораздо лучше, чем в Пекине, и есть голубей совершенно безопасно. В общем, не убедил я его. Да нет, куча таких историй. Дядя моей жены сбил машиной собаку — ну и, чтоб не пропадать добру, приготовил ее. А однажды мы родителям жены подарили котенка. Потом приезжаем — никакого котенка нет. И как-то все воровато озираются. И тут племянник вспоминает, что котен­ка он не видел, но суп вчера вкусный был.

Попов: Ну, кошка — это святое дело. Есть же такое знаменитое блюдо —дракон, сражающийся с тигром. Запеченные вместе кошка со змеей. Я ел.

Фалько: Фу-у. Как ты мог?

Попов: И это говорит человек, который ест вонючий тофу. Что такого в кошке?

Фалько: Жалко же кошку. Ладно там ­собаку…

Попов: Да ну. У меня по поводу кошек нет сантиментов. Если отрезать лапки и голову, кошку от кролика вообще не отличить. Поэтому кроликов на рынке и продают с головой.

БГ: А запекают ее прямо с шерстью?

Фалько: Да нет, конечно, освежевывают. Как крыс. Я видел, как готовят крыс. А тараканов ты ел?

Попов: Ел. Ну это вообще как семечки.

Фалько: У нас на юге едят все. Знаменитая обезьяна, которой сносят полчерепа и потом едят ложечкой — это же тоже на юге. Реально в Гуанчжоу есть такой ресторан, по крайней мере был еще недавно.

Попов: Мне кажется, это городские легенды. Ты сам там был?

Фалько: Я не был, это очень дорого. Но это ж факт! Да слушай, китайцы до сих пор детей едят. В отдаленных деревнях. Как коммунизм ослаб, полезли какие-то дикие архаические вещи.

Попов: Да ну. Это был такой перформанс современного художника Чжу Юя, после него все эти слухи и поползли. Может, где-то и были отдельные случаи, но не чаще, чем в Сибири или Перми. Девочек новорожденных, бывает, топят (хотя все реже), а есть не едят. Линда, в Китае едят детей?

Тун Линь: В смысле детей? Детей животных?

Попов: Ну их-то, понятно, едят. Нет, человеческих детей.

Тун Линь: Никогда об этом не слышала.

Попов: Ладно детей — китайцы тут начали даже йогурты есть! За бешеные бабки покупают и едят. Сроду такого не было.

Фалько: Совсем ошалели.

«Ким Тим»

Раменки, 5

По сравнению с другими китайскими ресторанами — роскошное место: двухэтажный особняк, мрамор, красные с золотом стены. Давно освоен и местными жителями.

Попов: У вас есть воробьи?

Официант: Нет, сейчас нету.

Попов: А раньше были! А голуби есть?

Официант: Нету.

Попов: Но ведь были! А какие-нибудь еще маленькие птички есть?

Официант: Нету.

Попов: Но хотя бы рисовая водка? Только не говорите, что нет, я точно знаю, что есть. А то мне придется позвонить владелице ресторана.

Официант: Сейчас будет.

Попов: Тут еще можно заказать чай «Восемь драгоценностей». По-русски это можно перевести как «всякая херня». Ну то есть — «всякая всячина».

Официант из чайника с очень длинным и узким носиком разливает по маленьким чашечкам кипяток

Попов: Вот он заливает смесь, в которой действительно все что угодно — сухие хризантемы, барбарис, разные травы. Она бывает разного качества, и в «Ким Тим» ее покупают не за, условно говоря, 5 рублей, а за 7, за что им большое спасибо.

Енин: В меню интригует «говядина из мяса диких саламандр».

Попов: По-китайски тут просто телятина. Спасибо «Гугл-транслейту». Так, ну это наш последний пункт. Наде­юсь, вы еще можете смотреть на еду.

***

После дегустации

Попов: Бамбук с грибами — твердая пятерка. Огурцы — тройка, ни то ни се. Пряная курица добротная. Острый тофу, на мой вкус, опять неострый — это как безалкогольная водка. Не то чтобы он невкусный. Просто там чего-то кардинально не хватает. Конкретно — граммов триста хорошего сухого чили. Ну и водка — это пять, просто замечательная. Жалко, что никто не рискнул выпить настоящего гаолянского самогона.

Енин: Курица скучная. А еще были пельмени с овощами, отличные — мгновенно разошлись. Личи в карамели тоже ничего.

Фалько: В общем, место делит первое место с «Садоводом». Может, тут чуть менее вкусно, зато красиво и аккуратно. Очевидно, что и «Турист», и особенно «Салют» проиграли в нашем турнире.

Тун Линь: Что я могу сказать. Это один из моих любимых ресторанов. Больше всего мне понравились жареные бамбуки и грибы. Им я могу поставить оценки — плюс с плюсом. Белая курица вкусная. Тофу острое тоже неплохо. Огурцы также. В конце концов мы нашли правильное место.

***

Финал

БГ: Та еда, которую мы ели, — это все-таки была какая кухня?

Попов: В Москве представлена в основном простая северо-восточная еда. Есть сплоченная диаспора из Фуцзяни, но у них нет своего ресторана — почему, я не знаю. Тайваньского нет тоже.

БГ: А юньнаньского?

Попов: Не было и вряд ли будет. Она же очень странная. Это всякие сушеные косточки, насекомые, цветы. Они жрут орхидеи в промышленных масштабах. Не думаю, что здесь это будет популярно. Но вот почему в Москве нет ни одного ресторана с хого, китайским самоваром? Это такая горелка с бульоном, куда ты сам кидаешь все ингредиенты, вытаскиваешь и ешь. Очень бюджетно, замечательно идет в холод, и главное — не нужен повар. Для России — идеальный формат. А если не особенно размахиваться — то у каждой станции метро должно быть такое кафе, как на «Садоводе». Вот тогда заживем.