Яблони на Марсе. Зачем переименовывать ВВЦ?

Замена нескольких букв вряд ли сильно отразится на судьбе ансамбля. Москвичи к новому неуклюжему названию так и не привыкли, да и западные туристы старательно учились произносить с придыханием именно старую аббревиатуру. Однако формальное переименование может означать для ВДНХ конец эпохи безвременья: назад, в прошлое, в «золотой век».

Земля и небо, небо и земля. На контрасте двух стихий построена вся ткань местности рядом с ВДНХ. Окрестности бывшей Всесоюзной сельскохозяйственной выставки изобилуют шпилями и заостренностями. Официальная советская идеология пыталась покончить с религией, но тянуться к небу не переставала. Рабочий и колхозница в едином порыве возносят серп и молот. Гигантская ракета с монумента «Покорителям космоса» пронзает небосвод, сияя титановыми пластинами. Высота Останкинской телебашни заставляет прохожего ронять шляпу. Самые внушительные павильоны ВДНХ завершаются куполами – технократическими, без позолоты, не из эпохи «сорока сороков». Впрочем, за драгметаллы здесь отвечает фонтан «Дружба народов». Вавилонские столпы громоздятся друг на друга. Кажется, небо становится ближе.

Территория выставки несоразмерна человеку, тому среднему советскому гражданину, который добросовестно съедал отведенные статистикой 60 килограммов мяса в год. Километры пространства, лабиринт дорожек и гладь прудов. На дотошное знакомство с ВДНХ следует отвести целый день, заглядывая в сами павильоны только время от времени. Последние инженерные решения, скульптура, дерево, мозаичные панно, фонтаны, звук – от полифонии и синтеза искусств кружится голова. «Начало темнеть. Вот уже – там, тут – вспыхнули разрозненные пятна света. Радостными факелами вдруг засветились фонари. Заиграли, повеселели в подсветке фонтаны… Игровые и эстрадные площадки, в том числе и наша, окрасились веселыми разноцветными гирляндами. Неожиданно запели где-то звонкие трубы, и ВДНХ озарилась ярким светом, словно королевство накануне бала в сказке про Золушку» – так описывает режиссер-документалист Рустам  Мамин фестивальные гуляния 1957 года.

Человек-муравей чувствовал себя на выставке исключительно гостем. ВДНХ строили для первой генерации людей будущего, советских атлантов. Им довелось бы стать обитателями идеального социалистического города. Они могли позволить себе полушутя поворачивать сибирские реки, а в свободное время прогуливаться по городу-саду и любоваться розами. Труд и отдых шли рука об руку. Об идеальных городах мечтали Мор, Кампанелла, Корбюзье. Опыт ВДНХ встал в один ряд с грезами западных теоретиков.

Гиганты умерли вместе с той системой, которая их породила. Приходящие в упадок павильоны напоминают покинутые города из рассказов Брэдбери. Плющ и мох обвивают здания, некогда бывшие дворцами, скульптуры мокнут под косым дождем. ВДНХ, огромный испытательный полигон под открытым небом, превратилась в обломок империи.

В павильоне «Космос» посетителя встречает исполинский портрет первого космонавта. Гагарин с голубем в руках отстранен от реальности – в павильоне теперь торгуют саженцами и семенами. «Утверждают космонавты и мечтатели, что на Марсе будут яблони цвести», – оптимистично заявляли в шестьдесят третьем. Яблони до Красной планеты пока не добрались, но успели прочно обосноваться в звездном павильоне.

Павильон «Москва» представлял СССР на Всемирной выставке 1967 года в Монреале и справедливо считается одним из символов советского модернизма. Футуристический корпус теперь принимает православные выставки-ярмарки – вы наверняка слышали в метро их назойливую рекламу. Однажды меня в этнографических целях занесло в семидесятый павильон: предложения купить именной кирпичик причудливо сочетались с монастырскими гастрономическими редкостями и одеждой. «Молодой человек, закажите молебен об успешной учебе!» – «Вы знаете, я уже почти окончил вуз». – «Тогда закажите молебен о даровании супруги!» – «Спасибо, я женат».

​

Шашлычные, музей подарков «Поле чудес», аттракционы, прокат велосипедов, потускневшая державная медь. Да, Москва в состоянии очистить выставку от позднейших наслоений, превративших ее в памятник эпохи постмодерна. Но мы не вернем ей прежнего значения и содержания, утерянного вместе с распадом СССР. Павильон «Крупный рогатый скот» в XXI веке не примет быков-производителей. «Кролиководство», «Главтабак», «Микробиологическая промышленность»…

Новая Россия пока не научилась генерировать смыслы и аккумулировать идеи. Тогда пусть хотя бы попытается привести в порядок памятники прошлым эпохам. Давайте сохраним «фасадическую часть» выставки. ВДНХ станет «парком советского периода», захватывающим музеем социализма, очередного золотого сна, навеянного человечеству.