Хроника одного задержания

______

«После митинга я пошел на станцию метро «Лубянка». Но улица Мясницкая была перекрыта ОМОНом, и пришлось остановиться у здания почтамта. Там меня грубо задержали и отвели в автозак.

Нас в ОВД «Таганское» привезли 28 человек, но задержанных в автозаке было больше. Пока нас возили по всему городу в поисках подходящего ОВД, автобус остановился посередине улице и выпустил некоторых из задержанных журналистов. Отпустили корреспондентов Reuters и Bloomberg — видимо, сработала шумиха в прессе и соцсетях. Еще одному человеку стало плохо с сердцем, он обмяк, и его госпитализировали прямо из автобуса. Другого при задержании положили на землю и так надавили коленом на грудь, что ему стало плохо, было подозрение на сломанные ребра, и приезжала скорая, сделала ему укол морфия — но его не отпустили.

Приехав в ОВД, мы много часов стояли в автобусе во дворе. Официальные три часа, которые отведены на предъявление обвинения, к моменту, как нас стали запускать в ОВД, прошли. Инвалида Валерия Мальцева, страдающего эпилепсией, отпускать отказывались. После ночи в отделении, днем 6 декабря, нам даже не удавалось вызвать ему скорую ни через сотрудников отделения, ни через «02». У него тем временем заканчивались таблетки. Скорую допустили значительно позже, после публикаций в прессе, а к вечеру, когда шума вокруг ОВД «Таганское» стало совсем много, его то ли отпустили, то ли госпитализировали, точно не знаю.

Первую ночь мы спали в актовом зале на креслах и на полу, потому что КПЗ рассчитано только на 10 человек, а нас привезли 28. Еду милиционеры не готовят — столовой у них нет, и мы питались тем, что привозили совершенно незнакомые люди и родственники. Кто-то передал нам пять огромных пицц, мы смогли съесть только две и три отдали нашим полицейским.

С едой был интересный случай. Вместе с одной из передач нам подсунули какую-то, видимо, «экстремистскую» литературу — какие-то газеты фашистов и антифашистов, брошюрку «Как делать революцию». Поскольку у нас шла прямая онлайн-трансляция,  мы это все уничтожили, порвали на мелкие кусочки перед камерой (юристы и правозащитники полагают, что это могла быть попытка подсунуть задержанным вещдоки для статьи 282 УК РФ, т. е. уголовной статьи об экстремизме. — БГ).

В какой-то момент пришла симпатичная молодая женщина и стала снимать нас на камеру и опрашивать. Мы обрадовались, что наконец-то допустили журналистов, но оказалось, что эта женщина из Генеральной прокуратуры. Когда мы стали снимать ее в ответ и попросили представиться, она закрыла лицо руками и убежала.

Никаких официальных изменений по нашему делу не было все двое суток. Вскоре после помещения в ОВД было сказано, что нам инкриминируют статью 19.3 ч. 1 КоАП РФ, которая влечет за собой «наложение административного штрафа в размере от пятисот до одной тысячи рублей или административный арест на срок до пятнадцати суток». Кроме этого, больше ничего  не говорили. В суд  нас собирались вести еще в десять утра после первой ночи, потом в три часа дня, но так в тот день и не увезли. Мы сами после ночевки стали активней, начали требовать выдать нам копии протоколов о задержании, написали коллективную жалобу, но в первый день ее не подавали, потому что добродушный старший лейтенант нам обещал все выдать на своей смене. В результате коллективную жалобу мы написали на капитана Скачкова, который был все время настроен очень негативно и не только отказался выдать копии, но в районе 15:00 6 декабря отнял у нас iPad, с которого и велась прямая трансляция в интернете. Трансляцию мы наладили еще в автозаке, и она шла почти сутки до трех часов дня 6 декабря, пока ее, видимо, не заметило какое-то высокое гувэдэшное начальство. 

Уже к ночи 6 декабря к нам наконец-то допустили адвокатов — приехал правозащитник Валерий Борщев с мобильной группой юристов. Было жалко смотреть на начальство нашего ОВД, которое ничего не смогло ответить на огромный список нарушений по нашему задержанию и содержанию, который озвучил Борщев. Как только уехали юристы, нам выдали пенки, и вторую ночь мы хотя бы смогли поспать. Той же ночью в отделение пропустили мою маму, и она смогла передать нам еды, а чуть позже приехали сотрудники прокуратуры, переписали все наши данные и сказали, что будут следить, чтобы нас отпустили вовремя, строго по закону.

7 декабря около 18:00 нас наконец-то повезли в суд, и, кстати, нам удалось по дороге снова наладить онлайн-трансляцию. В суде нас временно освободили, пока хоть на одну ночь, выписав повестки в тот же Басманный суд на четверг, 8 декабря, в 13:00».