Дворовый переворот
Кто решает, какими будут московские дворы, о неудавшемся эксперименте в Печатниках и возможном прорыве в Митино
Сегодня то, как будет выглядеть двор, где будут стоять лавочки и где — проходить дорожки, решают местные органы управления — а именно ГУ ИС, государственные учреждения «Инженерная служба», существующие при всех префектурах.
Работа инженерных служб устроена так: сначала ГУ ИС формирует список дворов района, нуждающихся в благоустройстве. Делается это на основании жалоб и предложений жителей — например, они просят поставить лавочки под окном во дворе N — и замечаний подрядчиков о неисправности тех или иных объектов — например, заменить дорожное покрытие во дворе Z.
Предложения по проектированию новых элементов двора вносит проектная группа ГУ ИС — которая в первую очередь заботится о том, чтобы новые решения учитывали все строительные нормы и правила. Потом планировочные решения утверждаются в архитектурно-планировочном управлении округа. Затем ГУ ИС рассчитывает объем требуемых работ, их суммарную стоимость и отправляет в префектуру письмо с просьбой выделить необходимые средства.
Получается, что серьезное проектирование и связанная с ним исследовательская работа не подразумеваются — в то время как урбанисты считают, что любой двор невозможно спроектировать, не приложив определенных профессиональных усилий.
Два месяца тому назад, 30 мая, выступая на съезде совета муниципальных образований столицы, Сергей Собянин заявил, что нужно расширять «кадровые и контрольные полномочия органов местного самоуправления». Мэр решил, что депутаты муниципальных собраний, которые пока что ни на что не могут реально влиять, а лишь просматривать рабочие документы, могли бы заняться благоустройством дворов.
Собянин предложил им принять участие в освоении дополнительных денег — 4 миллиардов рублей, — специально выделенных на благоустройство города. В результате большинство молодых депутатов в судьбе этих денег участия так и не приняли, а те, кто попытался, не преуспели.
Максим Мотин
___муниципальный депутат района Печатники
«Когда Собянин выделил 4 миллиарда рублей на благоустройство города, то, в зависимости от численности жителей, каждому району досталась какая-то часть этих денег. Наши Печатники получили от города 37 миллионов. Собянин поставил жесткое условие потратить эти деньги на благоустройство дворов и подъездов, причем так, как решат местные муниципальные депутаты, поскольку в этом году они активно заявили о себе.
Управа сама выделила нам один двор и предложила его благоустроить. В тот момент он выглядел как большая автостоянка. Мы собрали группу человек из двадцати — среди них были архитекторы, урбанисты, абсолютно разные люди, один человек был из Индии, другой из Лондона — и предложили им спроектировать образцово-показательный двор. В результате наши архитекторы разработали проект, соответствующий абсолютно всем возможным нормам. Например, у нас в первоначальном варианте был отличные, удобные качели, но они не соответствовали какому-то ГОСТу, принятому в 1989 году, и от них пришлось отказаться. Кроме того, мы не вылезли за рамки бюджета, который тратится на среднестатистический московский двор, — 4 миллиона.
«Мы не допустили ни одной ошибки, мы не делали ничего, что не соответствовало бы законодательству, мы не вышли за рамки бюджета, мы все это сделали в кратчайшие сроки. Остается вопрос — почему этим никто не пользуется и каким образом в Москве вообще можно что-то сделать?»
Все карты нам давали в ГУ ИС. Представители ГУ ИС были на всех муниципальных собраниях, на которых утверждались проект и смета. И вдруг за какие-то другие дела уволили начальницу ГУ ИС. И замглавы управы резко заявил о произошедшей ошибке — якобы бывшая глава ГУ ИС дала нам неправильную карту, а на самом деле нам выделили только половину того участка, для которого мы уже сделали проект. После чего ГУ ИС сразу объявил тендер, который не имел ничего общего с нашим проектом, наши разработки в нем никак не были учтены. Там появились какие-то непонятные кривые горки, бетон, асфальт, бордюрный камень. Никакого технического задания, никакой документации — просто список того, что надо поставить. А денег почему-то стало не четыре миллиона, а два.
Нам они об этом не сообщили. 24 июня, зайдя на сайт «Госзакупки», я узнал, что тендер был объявлен еще с 18 числа. На каком основании ГУ ИС объявил этот тендер, не поставив нас в известность? Ведь Собянин выделил эти деньги специально, чтобы ими распоряжались муниципальные депутаты. На мой взгляд, у ГУ ИС никаких полномочий, чтобы менять этот проект, не было. Мы сейчас пишем письмо от имени нашего муниципального собрания на ГУ ИС с требованием объяснить, как это произошло. И мы будем внимательно следить за судьбой объявленного тендера и ходить на все его обсуждения.
Это интересный случай для всей Москвы. Мы не допустили ни одной ошибки, мы не делали ничего, что не соответствовало бы законодательству, мы не вышли за рамки бюджета, мы все это сделали в кратчайшие сроки. Остается вопрос — почему этим никто не пользуется и каким образом в Москве вообще можно что-то сделать?»
Егор Коробейников
___создатель сайта UrbanUrban.ru
«Для меня история с Печатниками началась 7 июня. Мне позвонил Максим Мотин и сказал: «Егор, Печатникам выделили 37 миллионов, мы же не дадим им пропасть, быть закатанными в асфальт?» Я написал в тот же вечер своей рабочей группе и предложил посмотреть район. Уже на следующий день мы сделали предложение — что можно сделать и сколько это может стоить. Поначалу чиновники отнеслись к этому со скепсисом, но под конец сказали: «Ладно, вот вам двор, попробуйте что-нибудь сделать». Выдали нам инженера ГУ ИС, которая курировала этот проект. С самого начала было несколько ограничений: мы не могли полностью работать со всей территорией, не могли предложить никаких радикальных решений — например, вынести все машины за пределы двора и сделать нормальную территорию. Плюс было ограничение по бюджету.
Нужно заметить, что всем ребятам, которые в этом проекте участвовали, ничего не заплатили, потому что в тендер проведение исследований не заложено. Комплексный подход к разным дворам района законодательством вообще не предусмотрен — хотя в разных дворах может быть разная демографическая ситуация, и в рамках одного района можно было бы делать разные дворы. Но это не предусмотрено не то что в бюджете — даже в мыслях чиновников.
В любом случае, у нас началась длительная работа. Мы ездили в Печатники, общались с людьми, смотрели пространство. У нас была междисциплинарная команда — человек 15, в том числе архитекторы, дизайнеры, социологи, урбанисты, экономисты. Мы хотели этим проектом не только выполнить средовую задачу, но и решить социальные проблемы, которые мы увидели в этом дворе. Мы провели серию глубинных интервью с жителями, опросили 50 человек о том, что им нравится во дворе, что нет, как они им пользуются и т.д. Учли демографические данные, которые получили из управы, — сомнительного качества, но в целом подтверждающие наши гипотезы. Площадку посмотрели наши архитекторы. Мы получили полную картину и приступили к работе. Две недели у нас заняло проектирование — и за это время к нам несколько раз обращались депутаты из других районов с предложением сделать им такой же проект, но вообще за три дня, во что мы ввязываться уже не стали.
«Есть проект, он укладывается в бюджет, но бюрократическая машина, которая должна дать ему ход, остановилась»
Но потом уволили инженера, которая курировала наш проект. Потом оказалось, что ту территорию, которую мы проектировали, мы не могли проектировать — только ее половину. Сейчас все выглядит таким образом: есть проект, он укладывается в бюджет, но бюрократическая машина, которая должна дать ему ход, остановилась. Что будет дальше — непонятно.
Помимо Печатников мы занимаемся Митино, и я надеюсь, что там может получиться более правильная история: они нас утвердили в качестве проектной команды на год.
Там нам тоже дают двор, и я надеюсь, что мы еще получим бульвар. Мы съездили, посмотрели, пообщались с депутатом Владимиром Демидко и сейчас намечаем план деятельности. Владимир изыскивает схемы, которые позволят должным образом профинансировать проект, поскольку в управе нас воспринимают как активистов в классическом смысле этого слова, которые занимаются любимым делом в свободное от работы время. А городской активист, я считаю, это неправильный термин: то, что мы делаем, — это работа, а не активизм, и она должна быть оплачена, пусть и небольшими деньгами».
Владимир Демидко
___
муниципальный депутат района Митино
«Как и в Печатниках, мы хотели создать свой «идеальный двор». Правда, ситуация у нас несколько иная — руководитель нашего собрания Игорь Геннадьевич Кононов практически сразу после выборов предложил в качестве эксперимента сделать красивый двор, комплексно проработав его проект. Потом я познакомился с Егором Коробейниковым из UrbanUrban и пригласил ребят на заседание муниципального собрания, они подготовили презентацию, выступили, и депутаты единогласно согласились с тем, что их надо привлечь к проектированию двора.
Делать двор за счет средств, дополнительно выделенных Собяниным, мы изначально не планировали. Во-первых, на нормальную проработку решения и его согласование не было времени, во-вторых, механизм такой работы не отлажен, то есть его попросту нет. Сейчас благоустройство — это точечное создание детских площадок, где их нет, асфальтирование там, где дороги хуже, установка отдельных скамеек, песочниц, качелей и т.д. Работа ведется там, где больше жалуются жители, там, где подрядчик замечает, что нужно что-то доработать, там, где есть еще какие-то бумаги, например наши письма. Никто не выходит из кабинетов на встречу с жителями, чтобы спросить их мнение. И этот механизм благоустройства никто не отменял. Отчасти это обусловлено тем, что в штате органов власти просто нет людей, которые должны проводить исследования и рисовать на их основе проекты дворовых территорий. Значит, нужно начинать закладывать деньги на проектирование дворов сторонними организациями — а это все не так просто.
В этой ситуации важно не пугать чиновников, не заставлять их брать на себя ответственность за решения, которые они не имеют права принимать, а найти механизмы, которые будут работать. В частности, где нужно — организовать коллективные письма жителей, где-то — встретиться, рассказать и попросить поддержки. В противном случае велик риск повторения того, что было в Печатниках, — властям проще оставить все как есть и не рисковать.
«В этой ситуации важно не пугать чиновников, не заставлять их брать на себя ответственность за решения, которые они не имеют права принимать, а найти механизмы, которые будут работать»
У нас план действий следующий: на данный момент выбран двор, в местных ГУ ИС и ДЕЗ я получаю необходимые схемы и данные по работам, проведенным в прошлые годы. Дальше мы спокойно проводим исследования и анализ, проектирование, закрепляем их бумагами, решениями, письмами, создаем техзадание и включаем проект двора в план комплексного благоустройства на 2013 год.
По закону последнее решение всегда остается за властью района. Но у нас к этому моменту будут письма жителей и новый закон, который обязывает согласовывать акты открытия и закрытия работ с районным депутатом. Как можно проигнорировать, допустим, коллективное письмо жителей, подкрепленное обращением депутата, учитывая, что благоустройство как раз и ведется в том числе на основе писем жителей?
А вообще, никто не говорил, что будет легко. Надо понимать, что в отличие от нас, людей, которым важны голоса избирателей, система органов исполнительной власти района мало зависит от мнения жителей о них. Люди работают в системе, и их задача — соблюдать должностные инструкции, регламенты, законы, следить за тем, чтобы был порядок, но не более того. Проявлять инициативу — это их личное дело, и хорошо, когда это происходит, таким надо говорить спасибо, а не укорять тех, кто эту инициативу не проявляет. Задайте вопрос себе — так ли часто вы сами проявляете инициативу на работе и делаете то, за что не получите деньги? Тем не менее в нашем районе в органах власти достаточно людей, с которыми я нашел понимание, и надеюсь, у нас все получится».
