Дом Моссельпрома

«В 1963 г, когда мне было 33 года, мне захотелось, как и всем художникам, иметь свою мастерскую.  Мой друг — художник Коля Сундуков сказал, что после того, как чердаки перестали быть запечатанными объектами, все художники кинулись разбирать  чердачные помещения по линии Кремль — Кутузовский проспект, и указал мне на бывший дом Моссельпрома. Мне понравилось, и Министерство культуры помогло мне получить мастерскую. Я обшил все деревом и повесил потолок из ДСП.  Спустя десять лет, к визиту в СССР Индиры Ганди, портрет которой я незадолго до этого написал, мне разрешили расширить мастерскую за счет пустовавших пространств чердака.  

Жена полковника, нашего соседа, когда встречала меня в подъезде, здоровалась: «Здравствуйте, товарищ художник, вы нас лишили возможности сушить белье. Мы раньше сушили белье в башне, а теперь башня — это ваша художественная мастерская».

Однажды я ехал в лифте с академиком Виноградовым, он был своеобразный человек. И вдруг он мне говорит: «А вы ура-патриот!». Я спрашиваю: «А почему я ура-патриот?» «Сейчас, — говорит, — во всех колхозах ура-патриоты», и захлопнул дверь. Почему-то меня он не любил, как и его близкий друг, академик Лихачев. Наверное, потому что я считал, что Рюрик —  никакой не швед, а внук славянского, новгородского князя Гостомысла, как пишет Ломоносов. Я успел ему тогда сказать: «А давно вы, Виктор Владимирович, не были в колхозах. В колхозах нет никаких патриотов, там ужасная жизнь».

Позже когда я занимался охраной памятников, мне посоветовали установить стекло, чтобы на этой зубчатой башне была смотровая площадка. Отсюда открывался превосходный вид на Москву, которым приходили любоваться все мои гости, в том числе артисты театра Ла Скала, где главным художником работал дядя моей жены Нины, Николай Бенуа, сын Александра Бенуа».

«Мы с братом Иваном с рождения в этом доме. В башне была огромная коллекция старины, икон, которые родители спасали буквально из печей. Там всегда работало два реставратора. Кто здесь только не бывал! От Михалкова и Распутина до Самаранча, запрещенные писатели, балерины, режиссеры, дирижеры. Люди из разных миров, которые обычно между собой никак не взаимодействовали. В народе знали, что это «глазуновская башня». В 80-е отец приводил домой своих студентов из портретной мастерской Суриковки. Он их кормил, поил, они смотрели книги, иногда уходили в башню что-то рисовать.  Они могли находиться здесь круглые сутки. А мы с братом всегда крутились вокруг и многому учились. Дверь в квартиру всегда была открыта. По-другому просто быть не могло, потому что отсюда на башню все время кто-то ходил. Заходили в квартиру, скидывали одежду и шли наверх. Тишина наступала только, когда родители уезжали за границу писать чей-нибудь портрет.

Часть нашей квартиры, до того как отец присоединил дополнительные комнаты, была квартиркой замечательного актера Малого театра Романа Сергеевича Филиппова, главного Деда мороза СССР. Потом он переехал, и его комнаты стали моими.

Внизу раньше был ГИТИС. В 90-е — какой-то банк, который переделал весь нижний этаж из-за чего дом скоро покосится, как Пизанская башня, — там возникли очень серьезные трещины.

Мало осталось жителей, которых я помню с детства. Большинство  — новые люди. Есть среди них замечательный человек — Константин Шевченко. Благодаря ему отреставрировали фасад — потому что он писал письма, собирал подписи».

Объявление

Продается трехкомнатная квартира на 6-м этаже, общей площадью 92 кв. м.  Высокие потолки, удобная планировка, частичная меблировка. Стоимость — 90 023 000 рублей. (495) 960 50 56

Автор выражает благодарность Специализированной историко-архитектурной мастерской №17 «Моспроекта-2» им. М.В.Посохина