Дом кооператива «Основа»
Нэпманы, ванна из оникса, хулиган Петухов, а также телевизор КВН-49 и павлины в доме на улице Макаренко, 8
Кооперативные дома времен НЭПа строились по индивидуальным проектам и отличались малой этажностью и оригинальностью планировок квартир. В подъезде сохранились старые деревянные перила
На месте дровяного склада, до революции принадлежавшего армянскому купцу Богдану Арзуманову из города Шуша, в середине 1920-х годов был возведен симметричный конструктивистский дом — его построили на собственные деньги нэпманы и служащие, состоявшие в кооперативе «Основа». Во всех квартирах здесь разная планировка (в одной еще недавно стояла ванна из оникса). Квартиры №13 нет, вместо нее — №12а. С началом репрессий в 1934 году нэпманов выселили. Из больших квартир сделали коммуналки.
Годом постройки где-то значится 1926-й, где-то — 1927-й. Жители утверждают, что дом построен в 1924-м. Автором проекта стал архитектор Александр Ржепишевский. В 1910-е годы он построил первые кооперативные дома в Харькове, считающиеся самыми крупными дореволюционными зданиями города.
Кооперативные дома времен НЭПа строились по индивидуальным проектам и отличались малой этажностью и оригинальностью планировок квартир. Главная задача проектировщиков заключалась в создании максимального комфорта для жителей. Таких домов в Москве немного, но они запоминаются, несмотря на свое архитектурное безвременье, — это уже совсем не модерн, но еще не конструктивизм, это просто малоэтажное здание, удобное для жизни и лишенное декора. В Скатертном переулке стоит дом на три двухэтажные квартиры с отдельными выходами в сад. Похожие дома построены в 1920-е годы на Петровском бульваре, в Хлебном переулке и на пересечении Малой Бронной и Патриарших прудов.
|
Лия Шабшина дочь члена кооператива «Основа» Владимира Шабшина. Живет в доме с рождения, с 1932 года |
«Дом построили вопреки всем правилам — обычно места общего пользования располагаются одно под другим, а у нас тут все не так: комната над уборной, ванная над спальней. Каждый делал планировку как хотел. Были большие квартиры, на 5–6 комнат, это у кого деньги были. А были и маленькие. У нас — двухкомнатная. Мы считали, что живем лучше всех на свете. Кто еще жил в отдельной квартире тогда?
У входа в дом раньше стояли каменные вазы и большие бетонные шары. Я хорошо помню хулиганистого мальчишку Петухова, который садился верхом на загородку, бил палкой по шарам и кричал: «Бей япошек!» Это был конец 1930-х. У нас как-то его клич энтузиазма не вызывал. Я помню, мы играли в штандер. Тот, кто водил, бросал мяч вверх и кричал: «Штандер!» И все разбегались, прятались. Ведущий должен был поймать мяч и суметь попасть мячом в того, кто не успевал убежать. Тогда тот становился ведущим.
Пока мы были в эвакуации, в нашу квартиру вселили других людей, а когда вернулись, нам просто не открывали дверь. Нас приютила соседка, и мама начала судиться. В конце концов квартиру мы вернули. Весь дом был на маминой стороне, но соседка из первой квартиры с ней не здоровалась, а когда мы опять въехали, то бросилась целовать маму: «Знаете, я не могла смотреть на вас, когда вы приехали с двумя детьми и вас не пускали в свою квартиру. Я просто не могла с вами разговаривать, а теперь я так рада за вас!»|
Виктор Лащенов живет в доме с 6 лет, с 1946 года |
«Вначале мы жили в бараках на Малой Тульской, потом мама устроилась работать сюда дворником, и нас поселили в полуподвальное помещение. В этой комнате мы прожили 26 лет, а потом нас переселили на второй этаж. Помню, что на первом этаже жил Гейтман Александр Львович, адвокат, с женой Фаиной Абрамовной. У них у одних из первых появился телевизор — КВН-49. Мы играли в футбол во дворе, а когда он начинался по телевизору, Фаина Абрамовна выглядывала из окошечка и звала нас: «Ребята! Футбол!» Мы забрасывали наш мячик из чулок (на одну игру хватало такого) и рассаживались на полу. Она всегда по конфетке раздавала. Еще в шахматы играли или созерцали, как взрослые ребята играют в картишки, в домино. Вся жизнь раньше во дворе проходила. А к экзаменам мы готовились на крыше — брали c собой бидон кваса, воблу (ее тогда мешками продавали) и лезли. На экзамены потом приходили, как чугунки, загорелые.
Вся жизнь раньше проходила во дворе. Взрослые ребята играли в картишки, в домино, а мы, пацаны лет на семь помоложе, созерцали, как в домино играют, а сами в шахматы играли. Там, где сейчас гаражи, раньше был жилой дом. Там тетя Наташа Щеголева принимала оркестр: четыре парня — труба, саксофон, аккордеон и ударник. В 1950-е они устраивали здесь концерты. Вся округа приходила».
Птичник во дворе дома появился в середине 1970-х годов
|
Эльдар Таривердиев живет в доме с 1974 года |
«Я живу в этом доме с 1974 года. Птиц знаю всех в лицо, но никогда не считал — это плохая примета. Как-то белого лебедя убили: один сумасшедший тут ходит с восемью собаками, они поймали и удавили его. А один лебедь стоит 50 тысяч. Теперь на ночь я отвожу лебедя в сарай. Летом иногда на несколько месяцев привожу пони, чтобы детей бесплатно покатать.
Чтобы дом не признали аварийным, я решил его отремонтировать. Нанял рабочих, и они оштукатурили и покрасили дот. Почему в розовый? Детям нравится. Одна девочка сказала одноклассницам, что живет в доме Барби».
