Дарья Яржамбек о районе Китай-города и Чистых прудов

О доме

Я живу в этом районе с 1987 года. Лет 20 мы прожили в доме, где был трактир «Каторга» (Подколокольный пер., 11/11, стр. 2. — БГ). А несколько лет назад переехали в эту квартиру (в Доме с кошками в Подсосенском переулке. — БГ).

Изразцы с нашего дома украли при ремонте, так соседи говорят. Фасад разваливался, все сыпалось. Наш балкон был абсолютной руиной, штукатурка падала на голову, решетка сгнила. Мы вызывали даже ремонтника, сказали ему, мол, давай все тут починим, решетку поменяем. А он сказал, что это невозможно. Потом однажды просыпаемся в 7 утра, а на наше окно летит привязанный таджик — раскачивается и орет: «Твою мать, бл...!» — это он штукатурку так сбивал с балкона.

А недавно мы приезжаем после долгого отсутствия — и видим, что весь дом в лесах. Я думаю: «Как хорошо, наконец-то нам все починят!» И тут же натыкаемся на «Архнадзор», который говорит: «А вы не видите, что у вас тут декор перфоратором снимают?» В итоге мы с «Архнадзором» и с соседями всех подняли, всем звонили, журналистов вызывали. И теперь даже я патентованный кляузник: у меня есть бумажка из Мосгорнаследия, что благодаря моему звонку ремонту присвоен статус реставрации.

О районе

Десять и даже пять лет назад этот кусок города был самой настоящей нетронутой старой Москвой. Где-то локально что-то портили, но все равно здесь было такое законсервированное место. К сожалению, все мои секретные места накрылись во время всяких реставраций и капиталистического захвата. Было два главных волшебных места, куда я своих ухажеров водила. Во-первых, в Николоворобинский переулок, там было совершенно дико — психоневрологический диспансер и разрушенный замок, а перед ним — настоящий лес. А второе место — полуразрушенный огромный особняк в Старосадском, с гигантским деревом. Но за Трехсвятительской церковью сохранился совершенно фантастический двор с фонтаном, там раньше в общежитии жили военные.

А на Хитровке, во доре за техникумом, было заросшее футбольное поле с горячей трубой. В этом дворе в детстве я нашла дворнягу. Она была очень женственной, поэтому мы назвали ее Лолой. И вот мы с Лолой все время там сидели. А потом она от меня ушла, а я не знала, из-за чего. Оказалось, что это была собака из военной части, и звали ее не Лола, а Зинка.

Местные помойки сейчас стали хуже. У нас очень много вещей оттуда — два стула, книга Джойса «Портрет художника в юности» английского издательства Pinguin Books. Последняя находка — набор шикарных фаянсовых тарелок с золотой каемочкой.

О кафе и магазинах

Когда я училась в школе, кафе практически не было. Было одно на Солянке, туда моя учительница музыки ходила пить коньяк. Сейчас на месте этого кафе вроде бы «Люди как люди».

Очень хорошо, что открыли «Жан-Жак» на Покровке. Он мне нравится тем, что там удобно заниматься делами. А в том, который внизу (в Лубянском проезде. — БГ), что-то не то.

Недавно хороший цветочный открылся на Лялином, прямо почти европейский уровень. В том же доме, где «О.Г.И.» («Проект О.Г.И.» в Потаповском пер., 8/12, стр. 2. — БГ), еще недавно был прекрасный магазин Made in China с модной китайской одеждой. Очень симпатичные люди его держали.

Был еще в 1990-е магазин «Табак» на Солянке, владел им прекрасный человек, художник. У него в заднем помещении была мастерская. Он выходил в фартуке с кисточкой в руке и продавал нам нюхательный табак. А сейчас зато есть магазин «Табак на Покровке». Приятно, что все еще есть такие маленькие тематические магазины.

Чего здесь нет вообще, так это продуктовой инфраструктуры. Во-первых, владельцы могли бы хотя бы иногда обновлять ассортимент в магазине «Первый мясной», потому что мы, конечно, очень рады, что они появились, но мы там уже все ели, все уже надоело. Еще хочу выразить недовольство фермерским магазином «Флей». Там все дико дорого. И не веришь этим пакетикам с мясом — оно должно быть настоящим, прямо кусками.

Еще я очень разочаровалась в ярмарке на Забелина. А вот на «Новослободской», наоборот, очень хороший рынок.

О хасидах

Прекрасное еврейское заведение недавно появилось в Барашевском переулке — то ли школа, то ли что-то еще (центр еврейского традиционного образования «Огалей Яаков». — БГ). По праздникам у нас теперь совершенно прекрасно: ходят пьяные хасиды, пристают к девушкам. Однажды я еду в такси и вижу, что они вывалили на улицу: видимо, у них только что что-то закончилось. Ну, я, конечно же, на них пялюсь, потому что они красивые. И вдруг один из них, взрослый уже мужик, показывает мне язык.

О фестивале Lovestreet и Козе-Бозе

В 1990-х в Милютинском саду проходил хиппи-фестиваль Lovestreet. На несколько дней он превращался в маленький Вудсток. Я там выставляла какие-то свои куклы. Там были сборища поэтов, чтения, песни — в общем, прекрасная поэтическая хрень. А один человек с Lovestreet стал теперь защитником церкви. Кирилл Фролов, кажется, его зовут. Недавно видели его в передаче братьев Дзядко. Вся Москва знает, что его звали Козя-Бозя, а он в прямом эфире это отрицал, сказал, что его никогда так не звали.

О парковке в Подсосенском переулке

Кстати, мой муж просил передать, что он ненавидит лично всех, кто паркуется в нашем переулке.