Что ждет «Красный Октябрь»

Разговор длился 2 часа 15 минут и в основном сводился к нескольким простым мыслям:

— Очень хорошо, что собрались: редкое явление, когда люди собираются, чтобы поговорить, пока еще что-то можно исправить.

— Очень хорошо, что есть «Красный Октябрь».

— «Красный Октябрь» — вообще очень хорошо.

— Перемены — тоже очень хорошо, главное, чтобы все было сделано как надо.

— Устройство жилья на острове — в целом идея так себе, но жилье необходимо, чтобы зарабатывать деньги. Но лучше бы, конечно, без него обойтись.

— Альтернативные варианты развития — тоже хорошо, но конкретных планов и предложений ни у кого нет, но это и не плохо.

— Надо встречаться еще.

— Непрерывная пешеходная зона: Патриарший мост, набережные, мост в парк искусств, парк Горького и Воробьевы горы, так же — путь от острова до Болотной площади.

— Отказ от планов строительства жилья.  

—  Вместо строительства и продажи квартир — создание  компании, управляющей творческим кластером. 

— Музей в здании ТЭЦ.

— Создание подземных коммуникаций для облегчения транспортной ситуации.

— «Первый этаж» острова отдать под кафе, рестораны, выставки, галереи, лавки.

— Строительство домов под фабрику: красный кирпич, промышленный вид.

— Реконструкция половины строений, снос гаражей и мелких подсобных помещений.

— Создание новой инфраструктуры, коммуникаций и сетей.

— Создание музея. Очень большого музея.

— Строительство гостиницы на 15 тысяч человек.

— Создать макетную МАрхИ под Патриаршим мостом.

— Создать полигонную лабораторию по разработке предложений.

— Сохранение творческого кластера и его развитие.

— Конкурс на создание образа / символа района.

— Понять, кто и как будет отвечать за контентное наполнение нового «Красного Октября».

— Переосмыслить место и его значение.

— Провести общественные слушания на тему ценности места.

— Придумать конкретные предложения.

Александр Кузьмин, председатель комитета по архитектуре и градостроительству Москвы, главный архитектор города Москвы: 

«Есть два слова, которые не должны звучать в разговоре об этой территории. Это слова «строительство» и «жилой комплекс / элитное жилье». Мы считаем, что главное слово здесь — «развитие». Первая проблема — это транспорт и перегруз. Надо как-то снизить эту составляющую. Я бы также боялся слов «офисы», «торговля» (особенно крупная). Меня не пугают слова «выставки», «общественно-культурные зоны». Разрабатываемый проект перепланировки в любом случае выносился бы на публичное слушание, причем на территории, где разрабатывается, — так уже было с парком искусств, если помните: там после публичного обсуждения грандиозные планы инвестора были изменены и подкорректированы. 

На «Красном Октябре», во-первых, вся историческая застройка сохраняется — а это 90 тысяч квадратных метров площадей. Предполагается реконструкция примерно половины этого масштаба. Во-вторых, хочется, чтобы эта зона была максимально пешеходной. Переходим мост от храма, не путаясь с машинами, идем по узеньким улочкам, доходим до «Стрелки», дальше — небольшой пешеходный мост до парка искусств, потом — парк Горького и Воробьевы горы. Надо также обсуждать территорию, примыкающую к Патриаршему мосту, она нежилая сейчас — территория между «Красным Октябрем» и Домом на набережной тоже должна учитываться. Также предполагается строительство гостиницы на 15 тысяч мест.

Мы собрались очень вовремя, потому что, как правило, собираемся и машем руками после драки либо после возведения строительного забора — мы можем на берегу о многом договориться. Предлагаю перейти к конкретным предложениям».

«За последние 8 лет, а мы приобрели фабрику в 2002–2003 году, была проделана большая работа — эта территория отсутствовала в Москве, и никто о ней не знал. Здесь были старые разбитые машины, заброшенные дома, общежития. Мы договорились с властями: мы уводим отсюда фабрику с сохранением рабочих мест и запускаем ее в другом месте, финансируем, в обмен на это нам дают делать здесь девелоперский проект. Фабрика работает, она крупнейшая в Европе, в 2011 году произвели 360 тысяч тонн конфет — по два килограмма на жителя страны. 

Мы работаем, чтобы зарабатывать деньги, но мы понимали, что должны создать продукт, за который нам не будет стыдно. Для этого мы объездили мир, Северную Америку, Европу, Канаду и увидели, что нигде ничего подобного нет, ни у одного девелопера не было возможности осваивать территорию целиком. 

Вопрос о том, чтобы делать здесь что-нибудь другое, никогда нами не рассматривался. Мы хотим сохранить дух, который здесь сейчас присутствует. Да, город нам не разрешил делать здесь офисы, о чем мы сожалеем (телеканал «Дождь» — это не офис, а креативная студия). В будущем мы собираемся осваивать подземное пространство — у нас в неделю 30 тысяч машин заезжает на территорию. Все движение под землей — на поверхности только скорая помощь, вывоз мусора, экстренные службы и пешеходы.

Это наша земля, и мы ответственно к ней относимся. Мы не делаем поспешных выводов, открыты к любым предложениям — это знают все архитекторы и инвесторы. Вы все знаете мой телефон».

Наталья Самовер, член координационного совета движения «Архнадзор»: 

«Угрозы — те же, с которыми мы ранее сталкивались: соблазн заменить подлинное современным, новоделом, имитацией, которая хоть сколько-нибудь просвещенному человеку не может заменить настоящего.

«Красный Октябрь» —  это исторически сложившийся архитектурный краснокирпичный ансамбль, взаимодействующий с другим ансамблем наискосок отсюда. И если Кремль — историческая цитадель российской власти, то «Красный Октябрь» — историческая цитадель российской промышленности. Надо сохранить уникальное сочетание исторической, художественной и символической ценности этого места.

Радует, что люди начинают понимать значение города для себя. Интересно превратить «Октябрь» в экспериментальную площадку, здесь можно показать, что девелоперский бизнес в исторической городской среде может не быть вандальным. Мы можем вместе сделать интересный проект, которым мы будем гордиться и показывать в других городах». 

Григорий Ревзин, архитектурный критик, искусствовед: 

«Когда мы говорим о ценности района, то мы говорим о сохранении исторического облика, облика фабрики — и здесь есть вопросы, что и насколько ценно. Есть ценность творческого кластера, который здесь сидит, — принципиальная задача заключается в его сохранении и развитии. Интересы этого кластера, разумеется, входят в противоречие с интересами девелопера. Мне кажется нечестным в отношении девелопера говорить, что мы придумаем программу развития и новую экономику взамен продажи квартир. 

Вопрос вот в чем: может ли город взять на себя финансовую ответственность за развитие этого кластера? Не уверен, что этот вопрос решается на уровне Александра Кузьмина. Это довольно большие инвестиции, которые не обидят девелопера и дадут кластеру развиваться. И для меня остается вопрос, насколько этот кластер способен охватить весь остров. Пока мощностей не хватает, чтобы его целиком занять.

Это пока самый европейский район в Москве. Возьмите Монмартр, возьмите Старый город в Иерусалиме — там были художники, потом произошла джентрификация — и никаких художников там не осталось».  

Илья Осколков-Ценципер, президент Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», вице-президент компании Yota Group: 

«Это феноменальная возможность для создания культурного центра Москвы, культурного центра России, огромной, глобального размера достопримечательности, которая перевернет и урбанистику в Москве, и культурную политику в целом. Эту возможность нельзя упустить. Зачем здесь жилье? Почему здесь должно быть жилье?»

Василий Эсманов, основатель Look At Me: 

«У нас через речку есть пример Остоженки, того, как часть города превратилась в финансовый инструмент. Финансовым инструментом невозможно ничего решать и создавать общественные пространства. С Остоженкой ничего сделать нельзя, и наличие такого количества жилья, «намазанного» на план «Красного Октября», приведет к тому, что вся эта территория перестает быть живым местом».

Олег Шапиро, член попечительского совета Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», архитектор, основатель архитектурного бюро Wowhaus: 

«Здесь есть ТЭЦ, и если ее когда-нибудь выведут из строя…»

Николай Палажеченко, куратор, арт-критик, член совета Фонда поддержки современного искусства «Винзавод»: 

«Это территория со своей логикой, четырехметровыми потолками, атмосферой должна стать местом для возникновения новых смыслов. Строится муторное, непонятное мне «Сколково», рассчитанное на много лет, — много украдут там. Для «Красного Октября» можно сформировать другую концепцию, не девелоперскую, существующую не по логике застройки и продажи, а по логике творческого кластера. И экономика этого места должна строиться совершенно на других механизмах». 

Сергей Скуратов, президент «Сергей Скуратов Architects», член правления Союза московских архитекторов: 

«Здесь можно построить 40 тысяч квадратных метров — это одна пятая того, что здесь есть. Важно не то, что здесь построить, а как — будет ли новая архитектура находиться в диалоге с исторической, как сохранить ценность этой мономатериальной среды. Необходим концептуальный конкурс, который сформирует лицо или образ, который поддержит культурная элита города».

Глеб Морев, редактор отдела «Медиа» Openspace.ru: 

«Надо сделать конкретные предложения, и эти предложения должны исходить от нас, заполнивших стены этих памятников архитектуры. Надо предложить, что, помимо «Стрелки» и медийных офисов, здесь должно быть: какие конкретно музеи, клубы».    

Юрий Григорян, директор образовательной программы Института медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», архитектор, руководитель архитектурного бюро «Меганом»: 

«Это вопрос всей общественной сферы. У нас девочка сделала проект — музей, который заворачивает корка жилого дома: окна выходят на атриум и улицы. Надо проанализировать данность и понять, что здесь можно сделать».

Владимир Паперный, основатель дизайн-студии Vladimir Paperny & Associate: 

«В наличии жилья есть потенциальная опасность. У людей есть инстинкт ограждения своего жилья — всегда есть опасность, что появится шлагбаум, охрана, и это перестанет быть общественным пространством. Мне кажется, говорить о создании творческого кластера бессмысленно, потому что он уже возник. Стихийно возникшее творческое пространство надо сохранить».