Бутылочная почта

Саша высунулся из окна по пояс. Его рвало. Только что мы выпили китайской пшенной водки — ханшина, а затем прочли этикетку и список ингредиентов на английском. Среди них был олений пенис. Так в 1991 состоялось мое знакомство с экзотическим алкоголем.

На излете сизифовой борьбы за трезвый образ жизни обычная водка стала дефицитом. Вот и приходилось пить все подряд: молдавский коньячный спирт «Стругураш», немецко-польский Royal, паленый амаретто, разведенный яичный ликер «Адвокат» или такую вот жесткую китайщину.

Потом появилась туча новых деликатесов и странного пойла — поставщики пробовали торговать чем ни попадя, вдруг приживется. Потом устоялись классические карты вин и строгие джентльменские наборы, а в русские рюмки по очереди пришли текила, абсент, кальвадос.

Однако всякий бывавший за границей знает, что по части выпить мир все-таки разнообразнее, чем самый большой московский супермаркет.

В Москве алкоголь попадает к потребителю несколькими путями: через крупные магазины, рестораны этнической кухни и контрабандой, включая посольскую. Про последний пункт здесь сказать нечего. Рестораны часто бывают единственным местом, где можно попробовать, скажем, фундуковую чачу из Абхазии или картофельную водку соджу из Кореи (0,375 л, 450 р.). Чтобы стать обладателем элегантного малька с хризопразовой жидкостью, надо приехать в гостиничный центр «Орленок», пройти металлоискатель, прошагать метров триста игральных автоматов и рулеток, свернуть в абсолютно кубриковский коридорчик и очутиться в японско-корейском ресторане Sushiko. Хлопоты окупятся. Этот сладковатый, очищенный фильтрами из бамбукового угля «слабоалкогольный» (22 градуса) напиток располагает к неспешной беседе и дискуссиям о повальном южнокорейском алкоголизме. «Неповторимое качество получают благодаря фильтрации», — уточняет этикетка. Неподготовленному путнику на вкус и вид кажется, что гонят его не из картофеля, а из огурца. Как-то странно сознавать, что именно этой штукой спивается вся Южная, да и Северная, Корея.

Еще больше приключений лежат на пути поклонника вьетнамской водки Nep Moi (230 р., 0,6 л, 39,5%). В глубине детской ярмарки на «Тульской» скрывается вьетнамский рынок. Если не отвечать на постоянные и довольно навязчивые предложения: «Форсить?» (то есть подшить), а также игнорировать тревожные взгляды и прочую кинематографичность, то пройдя весь рынок до конца и толкнув голубую металлическую дверь без вывески, вы окажетесь в аутентичной вьетнамской лавке. Яркий электрический свет, морские гады в аквариуме, те же, да не те корнеплоды на полках. И вожделенная рисовая косорыловка с удивительным запахом, который одним напоминает печенье курабье, другим — карамель, а третьим — старую тряпку.

Вообще, если поискать по профильным заведениям, обнаружатся настоящие сокровища. Так, ресторан «Жан-Жак» оказался, похоже, единственным местом в Москве, где гарантированно можно купить зеленое португальское вино (9%) Vinho Verde — навынос с 45%-ной скидкой. Коварно освежающую газировку (у этого вина легкое естественное брожение) с тоской вспоминают все, кто сумел добраться до Лиссабона и окрестностей. Ничего лучше летним днем быть не может в принципе. Главное — не забывать, что пьют его очень сильно охлажденным: при комнатной температуре даже пригубить не получится.

Более того, в ходе поисков чудесным образом разрешился главный вопрос всех любителей необычного вина — где в Москве достать рецину, белое вино с сильным привкусом смолы. Древнейшее в мире греческое вино, ровесника Гомерова эпоса, годами яростно ищут возвращенцы из Греции или Крита. Ищут — и никак не могут найти: до недавнего времени купить его в Москве было совершенно невозможно. Усилиями БГ смолистая жидкость Retsina Tsantali (0,7 л, 11,5%) найдена в неприметном греческом фастфуде у станции метро «Смоленская» Арбатско-Покровской линии — как выйдешь, сразу направо. Рецину там разливают (90 р. за бокал), но можно купить и на вынос. За совершенно немыслимые, правда, 450 рублей, но выбора, увы, нет никакого: рецина, вообще-то, дешевое вино, и пить его нужно галлонами, но в Москве это слишком уж затруднительно. Семь процентов смолы делают его мучительно похожим на лыжную мазь и прочие утра в сосновом бору. Фастфуд, кстати, отличный — там еще и узо можно купить и греческий салат похож на правду.

В традиционных магазинах по недосмотру всевидящего ока и недоработкам невидимой руки рынка также встречаются странные бутылочки с довольно редким для этой местности содержимым. Покупают их неактивно, но любители находятся. В «Калинке-Стокманн» (Смоленский пассаж) продается венгерский ликер Unicum (720 р. за 0,5 л) — горчайший сорокаградусный настой из десятков секретных трав. Отчасти похоже на разнообразные горькие настойки и бальзамы вроде «Егермайстера», только крепче и тоньше. Правда, восточная мудрость учит, что самое полезное таится в горьких вкусах, которых мы не добираем. Лить этот Unicum в чай, пожалуй, глупость, не за это же деньги плачены, но и в чистом виде много его не выпить. Уверенно продержится до следующих гостей. Впрочем, есть любители, которые считают Unicum лучшей травяной настойкой на свете и пьют ее со льдом, активно и не морщась.

В интернет-магазинчике www.alcoweb.ru есть Fernet Branca Menta (0, 75 л, 710 р.) — горький ментоловый дижестив, а в сети «СЕМИ-Трейд» (736 92 39) — Fernet Stock Citrus (30%), другой такой же горький чешский ликер, в состав которого входят цитрусовые плоды Южной Италии. Этот «Фернет Шток», как видно из названия, кровный брат приторного лимончелло, но выгодно от него отличается.

В интернете вообще найдется даже то, что уже запрещено радеющей о здоровье россиян санитарной службой: на сайте www.2drink.ru предлагают семь видов диссидентской чачи (370—870 р.). Эта виноградная водка особенно хороша, когда ее делают кустарным способом и для своих. По-домашнему. Тогда в напитке начинает играть все то, что мы так любим на картинах Пиросмани и в философии Руссо: комфортабельный country style. В принципе, вместо интернета можно обратиться к продавцам Черемушкинского рынка, где с некоторых пор из-под полы продают не только чачу, но и хванчкару с киндзмараули, но как-то не хочется беспокоить людей по такому мелкому поводу.

Немного другая история у чилийского pisco, который в России, понятно почему, переведя в кириллицу, сразу определили в женский род. «Писка» — так называемый молодой «белый коньяк», то есть недогонка. Pisco Capel Reservado (0,7 л, 40%, 917 р.) встречается в «Азбуке вкуса» и проходит как раз по разряду новой экзотики. В ситуации, когда даже кашаса (бразильская водка из тростника) стала нам как родная, нужно периодически вбрасывать что-нибудь новое. До моды на «писку» дело пока не дошло. Там же занимает полки недешевое, но, может быть, лучшее в мире пиво Chimay (0,75 л, 326,5 р.) с сильным, основательным вкусом, но без спиртовой отдушины. По цене, градусности (9%) и качеству этот «траппист» (в Бельгии таких монашеских сортов пива всего шесть) и пьется, по-хорошему, из объемистых бокалов, позволяющих раскрыть его древнюю природу, — а ни в коем случае не из стаканов или пластика. Больше трех бутылок — не то что вредно для здоровья, но даже как-то и не хочется.

Gautier Panatela de luxe cigar blend (0,375 л, 17%, 835 р.) — французский аперитив, легкая и питкая, как любят говорить виноторговцы, вещица. В принципе, это смесь коньячных спиртов с виноградным соком. Если уж пойти на этот самый принцип, то можно самому забодяжить коньяк с соком, но во-первых, окажутся не те спирты, во-вторых, не та пропорция, в-третьих, этот пятилетний продукт еще выдерживают в дубовых бочках. На соседней полке в винном бутике Kauffman красуется высокая синяя бутылка с цветком на груди. G. E. Massenez Liqueur a la Rose (0,5 л, 40%, 822 р.) — настоящая эльзасская о-де-ви, произведенная без сахара, исключительно на фруктах-ягодах и меду, с четким ароматом розовых лепестков. Неудивительно, что в России спрос на нее колеблется в окрестностях нуля. Благодаря причудам генетической памяти розовый аромат в сочетании с алкоголем еще долго будет напоминать об одеколоне. Это вам не Пруст с земляничным пирожным, тут вещи серьезные. Такое продирающее по коже напоминание хуже, чем змея или червячок на дне бутылки.