Фотографии: Александр Гронский

Введение

3 марта в 8.30 утра заместитель главы администрации Тарусского района Андрей Борисович Крюков вошел в актовый зал местной больницы. Во время утренней летучки он зачитал распоряжение об увольнении главврача Ирины Олейниковой. Так закончилась двухлетняя ссора врача и чиновника. Когда-то Олейникова с интервалом в неделю получила два выговора, но не побоялась судиться с самим главой и суды выиграла. С тех пор в больнице побывали с проверками практически все городские службы, включая милицию и пожарных.

Конфликт разворачивался на глазах Максима Осипова, московского кардиолога, который три года назад устроился в Тарусскую больницу на полставки за 1 800 рублей и раз в неделю вел прием. Затем он открыл благотворительный фонд «Общество помощи Тарусской больнице», привел знакомых врачей, закупил на спонсорские деньги медаппаратуру и лекарства, отремонтировал третий этаж и задумал открыть межрайонный кардиоцентр. Попутно написал два эссе в журнал «Знамя» про работу врача в провинции и заслужил в Тарусе славу нового Чехова. Его кардиоцентр открылся 29 февраля, в пятницу, а Крюков пришел спустя три дня на утреннюю летучку и уволил главврача больницы.

Врачи тут же написали письмо с жалобами Дмитрию Медведеву и губернатору Анатолию Артамонову. По городу разошлось открытое письмо жителей Тарусы, где перечислялись все грехи действующей власти: в частности, наезд на муниципальную аптеку, увольнение заведующей отделом культуры. Губернатор быстро откликнулся, объявил выговор министру здравоохранения области, уволил зама по нацпроектам и главу администрации Тарусского района Юрия Нахрова.

Я приехал в Тарусу 12 марта: Нахров и Крюков от журналистов скрывались, Олейникова и Осипов раздавали интервью. Администратор гостиницы «Таруса», стоящей на улице Карла Либкнехта при въезде в город, без лишних объяснений показала, куда идти. В подвале этой гостиницы работает единственный в городе круглосуточный магазин, где вечером собирается тусовка и громко играет песня Юрия Лозы «Плот». Постояльцы «Тарусы» спят с закрытыми окнами. Перед входом — с десяток такси: летом они возят дачников-москвичей, зимой стоят без дела. Крупных предприятий в десятитысячной Тарусе нет, почти весь город работает на завод «Роллтон» в Серпухове — туда по утрам рабочих отвозит служебный автобус.

Журналисты потянулись в Тарусу после того, как в блогах поднялась волна протеста. Побывали, кажется, все: через лужи поперек главной площади прыгал в низких туфлях и белых носках репортер из The Washington Post. После заявления губернатора журналисты объявили победу над произволом чиновников и поздравили просыпающееся гражданское общество. На месте же выяснилось, что все выглядит не так однозначно. Нахрова никто не увольнял и уволить не мог: его избирает и отстраняет районное собрание, в котором работают все свои. Экстренное заседание состоялось 14 марта и шло четыре часа, был представитель от Калужской области, однако вопрос об отставке там даже не поднимался.

Максим Осипов, врач-кардиолог

Пациенты доктора Максима Осипова полюбили, а местные жители — как и чиновники — испугались неожиданной щедрости. В городе поползли слухи, что Осипов, в начале 90-х работавший в Калифорнии, — наймит ЦРУ, испытывает на местных жителях неизвестные препараты, хочет выкупить больницу целиком и хуже того — опробует в Тарусе «оранжевую революцию», чтобы после пойти на Москву. Сам Осипов теперь всерьез подумывает забрать все оборудование и уехать из Тарусы. Досталось и Ирине Олейниковой: при ней в больнице закрылся роддом, гинекологическое и инфекционное отделения, дочку местного писателя отказались госпитализировать с химическим отравлением. А еще Олейникову обвиняют в том, что, пока шел ремонт, она построила за забором больницы трехэтажный коттедж красного кирпича. Объяснять, что для этого она продала квартиру, дачу и машину, бессмысленно: сплетня — главный двигатель провинциальной жизни.

Нынешняя и.о. главврача Светлана Манапова дружит с Нахровым, а ее муж работает в администрации. Манапова зачем-то переселила в только что отремонтированное отделение соцбольных, которые налили стопку сердечнику. Врачи откачивали его после инфаркта, пациент умер. В замах у Нахрова сплошь армейские друзья, а его жена заведует загсом. Семь лет назад он уволил другого главврача, а после расправился с заведующими отдела культуры и муниципальной аптеки.

В Тарусе я опросил человек тридцать, и конфликт чиновника и врача сам собой разросся до истории города, где очень много скучающих таксистов, один круглосуточный магазин, одна газета, один кинотеатр, средняя зарплата — 3 000 рублей, где единственная дискотека проходит в столовой Института космических исследований — и где хотела умереть Марина Цветаева. А прогремевший больничный конфликт развернулся на пятачке главной площади: памятник Ленину, разрушенный храм, автостанция, отдел культуры, администрация города и района, чебуречная, и чуть поодаль — та самая больница.

Больница

Юрий Нахров, Андрей Крюков, Ирина Олейникова, Василий Фомичев, Светлана Манапова, Ирина Боженова

Василий Фомичев, бывший главный врач

Предыдущего главврача Василия Фомичева, работавшего в больнице с 1979 года, он уволил по статье «аморальное поведение в детском коллективе». Тот подал в суд и добился восстановления: «Но проработал я всего две недели, подошел к концу срок моего контракта, и они его просто-напросто не продлили, — рассказывает Фомичев. — Наверное, им нужно было поставить своего человека. Пришла другая команда. Юрий Викторович был молод, неопытен. Но я ни на кого не в обиде. Я ведь не один пострадал. Уволили заведующего РОНО, председателей сельских кооперативов, даже в дом-интернат пришло новое руководство». После увольнения Фомичев уехал в Москву, сейчас вернулся — поговаривают, что он может вновь возглавить больницу.

Став главврачом 27 марта 2002 года, Олейникова успела получить несколько благодарностей от администрации и премию «Лучшая женщина-директор года». Министр здравоохранения Татьяна Голикова написала в приветственной речи к открытию кардиоцентра: «За годы ее руководства больница поистине преобразилась».

Конфликт с администрацией у Олейниковой начался в августе 2006 года после истории с рентгеновским аппаратом. Он был выдан по нацпроекту «Здоровье», но старые электросети не позволяли его использовать: «Я доложила администрации, и они решили отказаться от него. Тогда Нахрова вызвал вице-губернатор, сказал, что он срывает нацпроект». И началось. В сентябре Олейниковой объявили первый выговор — за нарушение правил охраны труда и техники безопасности. Через неделю последовал второй — за неоказание медицинской помощи стационарному больному. Оба выговора Олейникова сняла через суд. У больницы были проблемы с лицензией и пожарной сигнализацией, а 19 января этого года главврач получила очередной выговор за ненадлежащее исполнение должностных обязанностей. Когда Олейниковой предложили уйти по собственному желанию со всеми почестями, она ответила: «Заявление я не напишу никогда» —встала и ушла. 3 марта, после распоряжения о ее увольнении, исполняющей обязанности стала Светлана Манапова.

Светлана Манапова, и.о. главного врача

Манапова в больнице с 1985 года, закончила Ярославский мединститут, хотела уехать в Воркуту, но по распределению попала в Тарусу. Работала в педиатрическом отделении: «На моих глазах выросло все детское население города». Семь лет назад стала первым замом, на должность не рвалась — настояла Олейникова.

Ирина Олейникова, бывший главный врач

Манапова утверждает, что в больнице никогда не было конфликтов, даже Фомичев после увольнения шумихи не поднимал. С Олейниковой до недавнего времени были «абсолютно нормальные, рабочие отношения», а теперь она вдруг стала «почти врагом». А Максим Осипов готов работать только с Олейниковой: «Если будет другой главврач, то кардиоцентра скорее всего не будет».

Манапова же рассказывает, что при Олейниковой в больнице дела шли не слишком хорошо: «В прошлом сентябре уволились три медсестры из гинекологии, четыре из хирургии. Роддом, гинекологическое и инфекционное отделения закрыли. Когда сотрудники увольнялись, их никто не удержал. А нужно было падать в ноги и просить остаться. Я сейчас веду переговоры с этими сотрудниками, и они обещали вернуться». С ней согласен и Василий Фомичев: «При мне люди не бежали, отделения не закрывались. Наоборот. При мне было пять стоматологов, сейчас один. Я уверен, не все было сделано, чтобы удержать коллектив».

Ирина Боженова, врач-невролог

Невролог Ирина Боженова в больнице работает уже 20 лет. Сейчас за полторы ставки ей платят шесть тысяч рублей в месяц, с октября из местного бюджета еще четыре. «Олейникова, конечно, хороший хозяйственник, — говорит Боженова, — и я рада, что у нас открылась полноценная кардиология, но лично мне ничего не досталось. Мой кабинет в полном разорении, ремонта не было очень много лет. Но мне все равно всех жалко. Еще когда уволили Фомичева, смена власти была очень болезненная. Мне только не нравится, что Ирина Витальевна не рассказывала нам, что происходит. В итоге по больнице ходят самые разные слухи».

Кардиоцентр

Максим Осипов, Артемий Охотин

Прадед Максима Осипова тоже был врачом. В 1932 году его сослали на Беломорканал — за «покушение на Горького». Вернувшись из ссылки, он сначала жил во Владимире, а с 1945 года — в Тарусе.

Кандидат медицинских наук Осипов работал в Москве и Калифорнийском университете в Сан-Франциско, на пару с Нельсоном Шиллером написал книгу «Клиническая эхокардиография». В 1993 году основал издательство переводной медицинской литературы «Практика». В Тарусу приехал в апреле 2005-го, устроился врачом на полставки: вел прием раз в неделю, привозя в чемодане нужную технику. В 2007 году он напечатал в журнале «Знамя» эссе «В родном краю», где описал работу врача в больнице провинциального города N. Журналисты прозвали Осипова новым Чеховым.

Артемий Охотин, врач-кардиолог

В августе 2005-го он создал благотворительный фонд «Общество помощи Тарусской больнице». Первое пожертвование сделал Бернард Сачер, на его деньги в больницу купили эхокардиограф. Затем были организованы благотворительные концерты, вечера, аукционы и фестивали. В попечительский совет общества вошли Ирина Ясина, Людмила Улицкая, Виктор Шендерович. Капремонт в терапевтическом отделении — 3,3 миллиона рублей — оплатил московский предприниматель Валерий Баликоев. 500 тысяч на стеклопакеты нашла жена калужского губернатора Зоя Артамонова, председатель фонда «Возрождение».

Осипов пригласил в Тарусу Артемия Никитича Охотина, с которым сотрудничал еще в издательстве «Практика». Охотин сперва помогал вести прием, а к концу ординатуры стал полноценным кардиологом. «Поначалу мне казалось это дикостью — штукатурка осыпается, розетки вываливаются из стен, запахом мочи все пропиталось. Но с профессиональной точки зрения это было очень интересно», — рассказывает Артемий. В сентябре 2006 года он вышел на работу, «Общество помощи» купило ему квартиру на улице Ленина, и сейчас ему прочат должность заведующего кардиологическим отделением.

«Проводить операции мы не можем, — поясняет Охотин специфику работы кардиоцентра. — Замена клапана, аортокоронарное шунтирование, имплантация стимулятора — это уже высокотехнологичная медицина, совсем другой уровень. В районной больнице такое невозможно. У нас медикаментозное лечение, проще говоря — таблетки. И конечно, дооперационное обследование».

Центральная районная больница

За время работы Осипова и Охотина смертность от инфаркта миокарда в больнице уменьшилась с 36% до 6%. «Мы отчасти изменили отношение самих врачей. Раньше как могло быть: приехали, например, деду плохо, дали таблетку и уехали. Сейчас фельдшера на скорой знают: если, например, боль в груди — надо везти к нам».

75-летняя Лидия Васильевна — пациент Охотина. Еще десять лет назад ей отказались делать операцию: сердце слабое, не выдержит наркоза. Теперь сделали: «Недавно я лежала в областной больнице в Калуге, удалили желчный пузырь. Там сказали, что сердце мне подлечили — накануне Нового года лежала у Артемия Никитича. Он все объяснит, покажет. Всех нас помнит».

Открытое письмо

Виталий Ботников, Алишер Шакиров, Сергей Михеенков

«Каждый народ достоин своих правителей. Горькая истина, но это так. Народ сам — демократия как-никак! — избирает себе вождей, которые в очень скором времени начинают на него плевать с высокой колокольни», — начинается открытое письмо жителей Тарусы. Письмо, написанное на трех страницах, состоит из списка эмоциональных жалоб и обвинений. Двухэтажное здание администрации уже не вмещает всех желающих: «на пороге стоит очередь из старых друзей, отставных военных, уволенных гаишников, их жен, подруг и других родственников». Дороги в городе не ремонтируют, улицы не убирают, фестиваль «Пустые холмы» выжили, земли по берегу Оки продали москвичам…

Берег Оки в Тарусе

Количество подписей не слишком велико, собирали по знакомым. Пенсионеру Виталию Ботникову письмо принес Алишер Шакиров, врач из больницы, тоже приехавший по приглашению Осипова. «Мы с Алишером друзья, считай, земляки — он с Узбекистана, а я чуть дальше — из Туркменистана», — говорит Ботников. Местную власть он не любит, но честно признает: Нахров дал Шакирову квартиру, когда тот ютился с семьей в однокомнатной; правда, приватизировать ее нельзя.

Виталий Ботников, пенсионер

Алишер попросил собрать подписи по соседям. «Я к одному пришел, к другому, — рассказывает Ботников, — никто не хочет подписывать. Москвичи за свое борются, а местным все равно, ничего им не надо». Сосед Дмитрий Андреевич — на пенсии по инвалидности, занимается огородом. Письмо подписывать не стал. В детстве он был знаком с Нахровым — росли на соседних улицах, гуляли в одной компании: «Хороший парень он. Младших не обижал. За своих заступался. Не по делу на него все окрысились».

Олейникова, Охотин и другие врачи поставили подписи, Осипов отказался: не считает себя жителем Тарусы. А местный писатель Сергей Егорович Михеенков вместо открытого письма написал статью «Тоскую о докторе Чехове», где объяснил, почему Осипова нельзя считать последователем классика. Поводом стало отравление дочери-одиннадцатиклассницы — девушку напоили какой-то гадостью на дискотеке в Институте космических исследований. Сергей Егорович вызвал скорую, их привезли в больницу, но госпитализировать отказались: ин-фекционное отделение закрыто, положить некуда. «Я пошел к Олейниковой, но она сказала, что ей некогда, и ушла. Спас нас Андрей Борисович Крюков, я ему позвонил, и дочку взяли в больницу — сразу под капельницу. Но положили ее в закрытое родильное отделение, одну. Когда санитарка случайно ее там нашла, испугалась очень». Жена Михеенкова работает начальником отдела соцразвития и туризма в администрации района — потому, возможно, и удалось связаться напрямую с Крюковым.

Тарусскую больницу в народе называют «последний приют», говорит Михеенков, ведь она стоит на улице Розы Люксембург, которая прямиком ведет к местному кладбищу.

Здание муниципальной аптеки

Аптека

Татьяна Тарасова, Николай Беловинцев, Андрей Крюков

В Тарусе у всех на слуху еще одна история — история муниципальной аптеки, которую хотели лишить здания, а потом акционировать. Татьяна Тарасова руководила аптекой 38 лет, все в коллективе ей доверяли. «А тут замглавы Крюков открыл частную аптеку, и Татьяна Дмитриевна указала лицензионной комиссии на ряд нарушений. Хотела, чтобы все было по закону, а не по принципу «свои люди — сочтемся». За это и поплатилась: с ней не продлили контракт», — рассказывает исполняющий обязанности заведующего Николай Беловинцев. Должность и.о. он начал исполнять с 1 апреля прошлого года — «начальство пошутило». В аптеке четвертый год, прежде был заведующим льготным отделом. «Я здесь единственный мужчина — и компьютерщик, и завхоз, и водитель. Поэтому, когда место освободилось, коллектив единогласно выдвинул меня в директоры».

Теперь 23-летний Беловинцев сидит в тесном кабинете Тарасовой, со стены смотрит портрет тезки, Николая II. Раньше на его месте был Зурабов, «фотография, где он в носу ковыряет».

Николай Беловинцев, и.о. заведующего муниципальной аптекой

С местной властью Беловинцев открыто не ругался, хотя его контракт до сих пор не подписан: нет, мол, высшего образования и стаж маленький. «Чего греха таить — у Крюкова есть виды на нашу аптеку. Он хочет либо уничтожить нас как конкурентов, либо сделать лучшими друзьями. Были планы перевести нас в старое здание больницы, которая еще при царе-батьке строилась. На наше место претендовал отдел культуры — у нас помещение огромное, часть комнат пустует. Второй вариант — переоформить нас в ОАО, Крюков мне лично об этом говорил. Только мы не собираемся из муниципалитета выходить. Договора я подписывать не буду. И ничего с нами не сделают. Мы как Кощей Бессмертный».

Сам Крюков уверяет, что на аптеку никто не наезжал и акционировать не хотел, а сам он ничем не владеет: «Меня удивляют все эти домыслы. Если моя жена работает в ней менеджером, что дальше? Нет ни одного документа, подтверждающего собственность». Впрочем, позже Крюков признал, что аптека записана на его тетю Татьяну Филиппову: «И что, все мои родственники должны нигде не работать? Вы лучше расскажите, что 25 апреля моему папе, который всю жизнь проработал водителем, исполняется 50 лет трудового стажа». Говорят также, что семья Крюкова владеет и такси «Таруса».

Отдел культуры

Ольга Ленц, Евгений Орлов, Николай Бритенков

Еще одним камнем преткновения стал отдел культуры, куда входят среди всего прочего две городские библиотеки, детская школа искусств, концертный зал и дома культуры по селам. Общий язык не могут найти бывший заведующий Ольга Ленц и нынешний — Евгений Орлов, а добавляют интриги бабушки из ансамбля «Тарусские зори».

Ольга Ленц, бывшая заведующая отделом культуры

Ольга Эдуардовна Ленц пришла сюда 2 октября 2006 года, а несколько месяцев назад была уволена. При встрече она мягко замечает, что особых проблем с Нахровым у нее не было, хотя культура тут — «одна сплошная проблема». Андрей Крюков — другое дело, именно он был заинтересован, считает Ленц, в ее увольнении. «Он человек горячий, любит перегибать, думает, что мы в армии и должны по стойке смирно перед ним стоять».

После ее ухода, Нахров попросил заняться культурой своего армейского товарища Евгения Орлова. «Ты комсомольцем был? — спросил он. — Значит, это твой профиль!» Прежде Орлов был замначальника отдела управления имуществом и природными ресурсами. Жена до ноября работала в больнице медсестрой в терапевтическом отделении.

Ансамбль «Тарусские зори», Николай Бритенков в центре

«Вместе с Ленц из отдела ушли главный бухгалтер и кадровик. Никто их не выгонял. Наоборот, я просил остаться. С кем мне работать? Правой руки нет, левой руки нет. Я сам сижу и приказы пишу. Хоть день, хоть ночь, я с армии привык, — говорит Евгений Орлов. — Пока я работаю, мы уже провели три неплохих концерта, в том числе к выборам — я лично сопровождал агитбригады с Калуги».

Николай Дмитриевич Бритенков, баянист ансамбля «Тарусские зори», считает, что Ленц уволили поделом. Он тоже был завотделом культуры, целых 18 лет. А до этого — директором дома культуры, музыкальной школы, получил звание заслуженного деятеля культуры. Его в 2003-м уволил Нахров.

«Когда я был заведующим, мы организовали передвижной центр досуга, Цветаевские вечера, музей, Рихтеровский фестиваль, — рассказывает Николай Дмитриевич. — А потом пришла Ольга Ленц — и все загнулось. Лопатинский сельский театр закрылся. Деревенские клубы умерли. Хотела она и наш ансамбль закрыть. У нас женщина поет, ей Ленц выговор влепила за систематическое нарушение трудовой дисциплины. За 66 лет — первый выговор у человека. Хотела, чтобы мы в загсе пели и деньги ей зарабатывали. А как пришел Евгений Алексеевич, мы первый раз «спасибо» услышали».

Ленц винит в конфликте с «Тарусскими зорями» штатное расписание — в 90-е годы, когда формировался ансамбль, были свободные ставки в агитбригадах: «А теперь я прихожу и понимаю, что мне работать не с кем — все ставки заняты «Зорями», мол, звезды мирового масштаба».

Здание городской и районной администрации

Чиновники

Юрий Нахров, Евгений Орлов, Андрей Крюков

«Я познакомился с Юрием Викторовичем Нахровым в 1987 году, — рассказывает завотделом культуры Орлов. — Три года мы прослужили бок о бок в Новосибирске. Да, мы друзья. Концерты проводили для солдат, все праздники там торчали, все выходные. У него перспективы были большие. Когда КПСС закрыли, стал командиром роты. Потом его перевели в штаб. А дальше судьба нас развела. В 1993-м он сюда уехал, а я в Тульскую область. Нахров любит этот город, родился здесь. Это я человек безродный — отец потомственный военный».

В предисловии к книге «Прогулки по Тарусе» сам Нахров пишет: «Мне, человеку, родившемуся и выросшему в Тарусе, в этом небольшом тихом городке, все здесь дорого и мило с детства. По существу я никогда и не покидал Тарусы. Она мне снилась в училище, о ней я тосковал на полигонах». Эту книгу, выпущенную на деньги администрации в честь 760-летия города, написал Сергей Михеенков.

Нахров был избран главой районной администрации в конце 2000 года. «Он позвонил мне поздно вечером, — вспоминает Евгений Орлов, — и попросил быть наблюдателем: «Жень, можешь приехать?» Я, конечно, согласился. Если друг просит, как иначе? Когда выборы были, собралось много его друзей, серпуховчане, все бескорыстно. А потом я уехал обратно еще на пять лет, пока он снова меня не вызвал, теперь уж на постоянку».

Таруса стоит на левом берегу Оки

До администрации Нахров успел поработать замначальника ОВД по кадрово-воспитательной работе, начальником вневедомственной охраны и пожарной части, когда та подчинялась МВД. Тогда же в милиции работал и нынешний начальник ОВД Петр Житник, очень похожий на начальника райотдела Терепаева из сериала «Участок», который снимался в окрестностях Тарусы. Житник пришел в милицию в 1993 году, тогда же в город вернулся Юрий Нахров — но вместе они не работали и даже не сталкивались, уверяет главный милиционер. Нынешнюю должность Житник занимает семь лет: «Мое назначение не согласовывается с администрацией района. Никакого влияния она на нас не оказывала, не оказывает и, я думаю, оказывать не будет».

Двоюродный брат Нахрова работает в городской думе. Жена Ирина Станиславовна — заведующая загсом.

После разноса в Калуге Нахров взял больничный и лег в московский госпиталь МВД. «Он ни от кого не прячется, просто все близко к сердцу воспринимает. Давление подскочило, — объясняет Евгений Орлов. — Последний раз я встречался с ним 3 марта. Сказал ему — надо быть готовым, раз мочилово идет. Больше я его не видел. Год назад он тоже в больницу попал, опять давление. Скорую вызывал. А теперь-то в нашу больницу не пойдешь». Возможно, год назад Нахрова лечил именно Осипов, хотя последний ссылается на врачебную тайну.

Амбиции «мелкопоместных князьков» — так сказано про Нахрова в открытом письме жителей — Орлов отрицает: «Он никогда не был хапугой. Больше своего отдаст. Квартира у него есть, коттеджей нет. Никакого бизнеса. Он на «четверке» ездил, только год назад на «ниву» пересел. Сам за рулем ездит, хотя водитель есть… Мне его просто как человека жалко. Такое попадалово. Если бы вернуть все, если бы знал, как все всполошатся — он махнул бы рукой, наверное. Бог с ней, с больницей».

Андрей Крюков, заместитель главы администрации

Второй «князек» — Андрей Борисович Крюков, заместитель Нахрова и тоже армейский друг. Как сказано в открытом письме: «И взялся ниоткуда, и деловые качества не бог весть какие, а какую власть поимел! Главное — «тащить и не пущать!»

Как и Нахров, он тоже скрывался от журналистов, не отвечал на мобильный телефон и не появлялся на работе, только без больничного. Но на внеочередном районном собрании 14 марта, где обсуждалась ситуация в городе, присутствовал. Говорит, конфликта в городе не существует, просто кому-то нужно его раздуть: «Люди, подписавшие открытое письмо, пусть лучше вспомнят, что Крюков, придя сюда, первым устроил благотворительный марафон в поддержку больницы. На вырученные деньги мы закупили холодильники, я сам лично их привозил из Подольска. Все хорошее забывается. Обидно. Но жизнь расставит все на свои места».

Беседки на воде

Андрей Борисович уверяет, что никогда не выступал против кардиоцентра, но чтобы открыть его, «нужно было соблюсти определенные правила и нормы». Отрицает Крюков и тот факт, что запретил единственной местной газете «Октябрь», принадлежащей администрации, писать про открытие кардиоцентра. Это по секрету сказали в редакции газеты: накануне Галина Плущевская, главный редактор, позвонила Крюкову и услышала категорическое «нет». «На что похожа наша районная газетенка?! Одни рецепты бабушкиных щей да объявления о продаже земель», — восклицают авторы открытого письма. Впрочем, Галина Ивановна была единственным журналистом, допущенным на собрание 14 марта. После сказала: «Собрание только что решило в целях стабилизации ситуации в нашей газете публиковать только официальные материалы и давать только официальные комментарии. Больше мне добавить нечего».

Губернатор

Анатолий Артамонов, Юрий Нахров

На следующий день после увольнения Олейниковой врачи отправили открытое письмо на имя Артамонова с просьбой разобраться: «Высказывают предположения о том, что за действиями главы администрации Нахрова стоят корыстные мотивы. Мы не располагаем информацией на этот счет. Но мы можем убежденно сказать: действия конкретного чиновника ставят под угрозу уничтожения серьезное прогрессивное начинание».

6 марта губернатор встретился с Максимом Осиповым. Областной министр здравоохранения Юрий Кондратьев тут же получил выговор, а заместитель губернатора по нацпроектам Валерий Логинов лишился поста, точнее, его должность упразднили вовсе. «Валерий Николаевич как заместитель повел себя в этой ситуации не лучшим образом, — прокомментировал свое решение губернатор калужской газете «Весть». — Логинов не освобожден от занимаемой должности. Просто я считаю, что в таком виде эта должность в администрации не нужна».

Нахрову губернатор посоветовал написать заявление. Прежде у них были хорошие отношения: Артамонов не раз приезжал в Тарусу в гости и проводил здесь выездные встречи.

* * *

18 марта, за два дня до сдачи в печать этого номера, ситуация в Тарусе вновь изменилась. Юрий Нахров выписался из госпиталя и направил губернатору Калужской области письмо с подробными объяснениями. Заканчивается письмо так: «Уважаемый Анатолий Дмитриевич, я очень сожалею, что в конечном итоге дезинформаторы и псевдопатриоты сумели повлиять на Ваше мнение о происходящем в Тарусе». Нахров замечает, что несмотря на то, что «с большим уважением» относится к губернатору «как к человеку и как к государственному деятелю», он не может согласиться с решением начальства о его увольнении: «Это именно тот случай, когда я не могу поступиться своими принципами и принять Ваше условие выхода из кризисной ситуации». «Моя ошибка, — продолжает Нахров, — состоит в том, что я долго молчал, не считал правильным выносить на обсуждение общественности все, что происходило в Тарусе, и в больнице в частности».

Судя по всему, Анатолия Артамонова это письмо не устроило, и 19 марта Юрий Нахров написал заявление об уходе. И.о. главы администрации стал Евгений Мальцев из Калуги. Приехав в Тарусу, он восстановил Ирину Олейникову в должности. А газета «Октябрь» вышла со статьей «Тоскую о докторе Чехове» Сергея Михеенкова. Врачи из больницы собираются подавать на газету в суд за клевету…

Схема взаимоотношений в Тарусе. По ссылке изображение открывается в большом размере