Блошиные бои

Новое место

Барахолка «Левша» возле Новоподрезково — это место, куда перебрались бывшие завсегдатаи старой московской «блошки», которая сперва базировалась возле платформы Марк, а потом у Лианозово. На этот раз железнодорожная ветка другая и ехать намного дальше, но все-таки это Москва, малонаселенный столичный аппендикс за Химками под названием Молжаниново.

Формально «Левша» считается ярмаркой выходного дня без оформления земельных отношений. Компромиссный вариант, на который префект Олег Митволь согласился после многочисленных прошений и после того, как торговцы с Марка принесли ему порядка 500 подписей. Префектура тогда выделила пустырь между Новосходненским шоссе и железной дорогой и назначила управлять ярмаркой компанию «Инвест Капитал».

Люди привыкали к новому месту долго.

— Торговцам поначалу непривычно было, что их не трогают и даже охраняют, — вспоминает Олег, заместитель директора новой управляющей компании Андрея Оленева.

Но через год после открытия, к весне 2011-го, старожилы Марка освоились. Народу там бывает действительно много: по подсчетам ярмарочной администрации, за 1 и 2 декабря барахолку посетили 4,5 тысячи продавцов и 10 тысяч покупателей. Все вместе это почти в пять раз больше населения района Молжаниново.

Тем не менее, по заверениям Андрея Оленева, коммерческих интересов у него тут нет: «Я не рассматриваю это как способ заработать, у меня другие источники доходов. За 2,5 года работы я даже не компенсировал первоначальные затраты».

Поверить в это не сложно, потому что обороты действительно невелики. За торговое место в день берут 150 рублей, 120 — если платить за месяц вперед, до 500 — если торговать с машины. С пенсионеров и прочих льготников — вообще 10 рублей за день, а таких торговцев здесь большинство. Если вычесть уборку и охрану, станет понятно, что доходы у рынка невелики. Сам Андрей Оленев любит говорить о социальной ответственности и фотографироваться со старинными вещами — похоже, он, действительно, увлеченный человек.

Так или иначе, за два с половиной года своего существования «Левша» стала полноценной частью городской жизни.

Несерьезные торговцы

Во-первых, это, конечно, знаковое место для любителей винтажа и антиквариата, а также коллекционеров всех мастей. Тут целые шеренги старых самоваров (краны свинчены от греха подальше — воруют), развалы с военной амуницией, связки вилок и ложек, прилавки старых игрушек, велосипеды, бюсты вождей. Порой можно совсем дешево купить уникальные вещи.

Конечно, многое из того, что здесь продают, можно найти где-нибудь в Измайлово, на «Блошином рынке» на Тишинке или через интернет — но в первом случае выбор гораздо меньше, а в двух последних часто оказываются вещи с новоподрезковской блошки, слегка помытые и изрядно подорожавшие. Впрочем, и на самой барахолке имеются собственные перекупщики. Приезжают пораньше, к 6 утра, и скупают вещи у первых бабушек едва ли не на вес. А потом продают у себя на лотках с наценкой.

Во-вторых, некоторые небогатые москвичи ходят сюда одеваться и покупать всякие вещи по хозяйству. Тут ощутимо дешевле, чем в любом магазине. Наконец, особая категория — реквизиторы. Некоторые продавцы только на них и работают.

— Такие велосипеды уже жалко продавать, мы выдаем их только в аренду: на съемку, на корпоратив, — Лидия Павловна ведет меня к трехколесному велосипеду середины прошлого века и смотрит на него с умилением. — Помню, как папа купил мне такой. Как его развернули из бумаги весь, новый, чистый, как я на руках понесла его вниз во двор и не смогла поставить в грязь. Несколько раз носила и несколько раз не могла поставить.

С ценами тут творится что-то невообразимое: на моих глазах мужчина приценяется к двум гравюрам по 1,5 тысячи каждая и пару минут спустя уносит обе за тысячу.

Или взять 86-летнюю Зинаиду Николаевну Градову, которая, вообще-то, продает ношеную одежду по 50 рублей за вещь, но одному постоянному клиенту — многодетному отцу из деревни — регулярно набивает целую сумку из расчета одна деталь одежды — рубль.

Другая торговка, Раиса Григорьевна (фамилию не называет из-за дочери, которая стесняется маминой работы), честно признается, что просто всегда любила общаться с покупателями.

— Я работала в магазине — так меня до сих пор как встретят соседи, так Раечкой зовут. А «Раечке» скоро на тот свет идти, — рассказывает Раиса Григорьевна и мгновенно переключается на подошедшего клиента, — Лампа хорошая, только абажур сделать надо. Недавно по телевидению показывали как. Если я говорю, что работает, значит, работает. А если не работает — я всегда говорю: на умелые ручки.

На железных столах Раисы Григорьевны разложена неожиданная смесь самых разных предметов, от электробритвы Philips, работающей, но без бреющей головки, до елочных игрушек. На соседнем прилавке, наоборот, всего несколько разрозненных вещей, среди которых главенствует изрядно запачканная демонстрационная модель компрессора. Неужели кто-то ее купит? И если да, то зачем? Порою кажется, что некоторые продавцы выкладывают товары скорее для виду, чтобы оправдать свое участие в общей тусовке. В общем, с точки зрения бизнеса ярмарка «Левша» — место совершенно несерьезное. Зато теперь ею недвусмысленно заинтересовались очень серьезные люди.

Серьезные землевладельцы

В конце ноября в дверь ярмарочной администрации постучались сотрудники ЧОПа «Родон», передали директорам конверт и встали вторым кольцом охраны. В конверте были документы, подтверждающие, что некий земельный участок принадлежит КСХП «Химки», ссылка на решение суда по установлению правоприемства и предложение поскорее очистить территорию. По барахолке тем временем кто-то оперативно пустил слух, что с 1 января она закрывается.

Документы с самого начала кажутся странными. Во-первых, границы участка на схеме явно не совпадают по форме с тем участком, который занимает рынок. Во-вторых, если верить публичной кадастровой карте, земля с указанным кадастровым номером расположена не у платформы Новоподрезково, а вообще в другом московском округе. Мы обратились за разъяснением к московским чиновникам, но внятный ответ получили только от Департамента земельных ресурсов: «От ОАО «Коллективное сельскохозяйственное предприятие «Химки» (далее — ОАО «КСХП «Химки») в службу одного окна Департамента земельных ресурсов города Москвы поступило заявление от 29.06.2012 по вопросу оформления договора купли-продажи земельного участка с кадастровым номером 77:08:0000000:1021 площадью 125 548 квадратных метров (12,5548 га), расположенного по адресу: г. Москва, КСХП «Химки» для сельскохозяйственного использования. В итоге между департаментом и ОАО «КСХП «Химки» был заключен договор купли-продажи земельного участка от 30.06.2012».

Неожиданный ответ, ведь сами претенденты из КСХП «Химки» ссылаются на некое судебное решение. К сожалению, получить объяснения от представителей этой фирмы не удалось — там решили БГ комментариев не давать. Но кое-что о ней известно и так.

Несмотря на то что КСХП расшифровывается как «коллективное сельскохозяйственное предприятие», КСХП «Химки» занимается в основном торговлей землей, прежде всего под жилую застройку и промышленность. Это крупнейший в окрестностях Химок землевладелец, в прошлом году выставивший на продажу несколько участков вдоль строящегося в Химкинском лесу шоссе для «размещения объектов обслуживания и административно-деловых объектов», несмотря на обещания властей, что никакой инфраструктуры в лесу не появится.

Свое происхождение химкинские лендлорды ведут от бывшего совхоза «Путь к коммунизму», что неоднократно доказывали в судах. Вообще, с судами у КСХП «Химки» последнее время все очень хорошо. В прошлом году оно даже у «Российских железных дорог» суд выиграло — те, мол, незаконно заняли под свои пути совхозные угодья.

Андрей Оленев ходил с ними на переговоры, пытался найти какой-нибудь компромисс, но там твердо стояли на своем: с Нового года рынка быть не должно.

Вроде бы руководство ярмарки вообще не при чем. Землю давала Москва, пусть она и разбирается. Но префектура от конфликта, похоже, дистанцировалась. От других московских органов власти в администрацию «Левши» тоже никаких предписаний не поступало.

— Это не наша война, но если 1 января нас будут выгонять, то полностью мы все равно не закроемся, — уверяет Андрей Оленев. —  Маленькая часть нашей территории принадлежит епархии — там, где у нас часовня. И мы уйдем в границы участка епархии. Той территории нам, конечно, не хватит, люди будут торговать и за территорией. Там будет грязно, но мы ничего не сможем с этим сделать.

Проблема в том, что те, чья это война, а именно чиновники мэрии, воевать не торопятся. Торговцы тем временем написали обращение в Администрацию Президента — в качестве последней надежды. Но все это — дело небыстрое. И если до конца месяца никто не вмешается в судьбу рынка, главная барахолка Москвы может исчезнуть навсегда.