Пшик и блеск. Зачем России высотки

«Первый снимок для проекта я сделал случайно. Была зима, –18 градусов, я ехал по шоссе, увидел дом и обалдел. Я не мог поверить своим глазам — такой он был большой и так внезапно расположен. Мне хотелось увидеть, как выглядит этот дом на фотографии: когда снимаешь, вещи всегда выглядят иначе. После пяти-шести случайных кадров я решил сделать проект. Я просканировал всю Москву, проехал по всем шоссе, изучал город по домам. В других городах было по-другому — снимал то, что видел.

В Москве небоскребы стоят не так, как в других городах мира — в Шанхае, Дубае, где они сосредоточены, например, в финансовом центре. В Москве есть Москва-Сити, но большинство небоскребов распределены по городу, словно цветы, которые внезапно выросли из-под земли. Дом просто стоит здесь — и все. Когда я показываю свои снимки москвичам, многие удивляются: они и представить себе не могли, что это находится в их городе. Мне кажется, в этих домах еще много советского — они тоже состоят из блоков, только золота и цвета стало больше».

«В нормальных условиях архитектура определяется желанием заказчика, професионализмом архитектора, который ее исполняет, и обществом, которое этой архитектурой пользуется и, соответственно, влияет на нее. В России эта общественная составляющая, как и в советское время, ничтожна. Поэтому ничего, кроме вкусов очень богатых заказчиков, эта архитектура не демонстрирует.

Высотность зданий — вопрос дурно понятного престижа. Кажется, что если здание высокое, то оно значимое. Кроме того, технологии старые — панельные дома, которые предполагали в советском стиле монотонность, украшаемую теперь всякими завитушками. Это привычка: в Советском Союзе главными качествами архитектуры были высота и величие. Государственная архитектура демонстрировала величие государственной власти с помощью шика, помпезности и финтифлюшек. Когда в 1960-е годы наступила хрущевская эпоха, архитектура все равно была плохая, но уже без завитушек. Архитектура тогда хоть на что-то работала, в то время как у сталинской вообще никаких целей не было, кроме удовлетворения властной верхушки.

Успешного и долгосрочного опыта настоящей архитектуры, которая решала бы важные проблемы — пространства, эффективности, комфорта, — в России нет, поэтому представление российских людей, в том числе и архитекторов, о качестве архитектуры — как можно больше украшений. Люди, которым такая архитектура нравится, которые считают ее своей и хотели бы рядом существовать, — это люди с изуродованным вкусом».