Путинская премия

Иллюстрация: Маша Краснова-Шабаева

Я смотрю из окна на недавно благоустроенную детскую площадку в своем дворе. На краю площадки раскинулось небольшое болото (горячие ключи на месте вечно дырявой подземной трубы), в нем тонет мой пятилетний сын Дема. Трясина затянула его уже по пояс, вокруг мечутся верещащие соседские бабушки и пытаются протянуть утопающему трухлявую корягу. Он хоть и по уши перепачкан в глине, брезгливо отдергивает руку от грязной палки и медленно погружается дальше. Вытянув героя за уши, я подумал, что кстати было бы позвонить в ЖЭК и попросить засыпать наконец эту поганую яму.

Звоню. Вот, дескать, опять в шестом доме дети тонут. С той стороны лениво отвечают: «Что ж вы так плохо за ними смотрите?» Жена вырывает у меня трубку и кричит: «Да потому что мы многодетные!» Та сторона сразу меняет тон: «Извините, сейчас выезжаем». И это не патриархальное уважение к воспроизводителям генофонда. Просто они понимают, что многодетная семья хуже цыганского табора. Чумазые дети толпой бродят по двору без всякого присмотра, а случись что — потом расхлебывай.

Старая история: многодетные — значит невменяемые. Подавляющее большинство новых знакомых, узнав о том, что у нас трое (всего лишь!) детей, делают круглые и непонимающие глаза. Должно быть, представляют себе чудовищные картины нашего домашнего хозяйствования. В общем, понятно отчего: все репортажи о российских многодетных семьях напоминают очерки быта крепостных крестьян и вызывают искреннее желание никогда так не делать. Ответственные люди сейчас рожают одного-двух детей, третий ребенок — только случайно. Излишества доступны лишь религиозным фанатикам, асоциальным элементам и некоторым олигархам.

Я вроде как не могу себя отнести ни к тем, ни к этим. Я хоть и поддерживаю семейный бюджет на уровне приличий, пользуюсь устойчивой репутацией человека легкомысленного. И как это мне не тяжело, спрашивают друзья, быть отцом большого семейства? Ну мне вообще редко что бывает тяжело. Даже наоборот — иногда я впадаю в мечтательность и могу часами мечтать о карьере короля Рождественского бульвара. В такие моменты моя мудрая супруга напоминает мне, кто я такой на самом деле.

Я сберегатель вымирающей нации, и это обо мне сказаны слова президента России: «Если мы действительно хотим сделать для граждан что-то полезное и нужное, предлагаю вам, отодвинув в сторону политические амбиции и не распыляя ресурсы, сосредоточиться на решении важнейших для страны проблем. И одна из них — демографическая. Или, как точно выразился А. И. Солженицын, это в широком смысле «сбережение народа». (Аплодисменты.)

В последнее время мне не раз приходилось слышать поздравления в связи с обещанными президентом демографическими выплатами. Правда, это только второму ребенку пообещали 250 тысяч мифических ипотечно-пенсионных рублей. Насчет остальных было лишь сказано, что «депутаты примут по этому поводу взвешенное решение». Было там еще про повышение ежемесячных выплат с 700 рублей до полутора тысяч за первого и трех за второго.

Это что же получается? Что за третьего дадут уже четыре с половиной? А на двадцатидетную семью, самую большую в России, проживающую ныне в Воронеже и подвергающуюся гонениям за неоплату коммунальных услуг, станет выходить по 340 тысяч ежемесячно? И будет это уже даже и не семья, а какой-то малый бизнес?

Как говорил многодетный писатель Толстой: «Не верю!» И я не верю — и правильно, кстати, делаю. Моя жена, взбудораженная открывшимися финансовыми перспективами, не поленилась зайти в собес. И выяснила, что никаких повышений нам не светит. Нам, как и прежде, будут ежемесячно отстегивать по 140 рублей за ребенка. Потому что тысячи положены тем матерям, которые работают. А воспитание детей, с точки зрения собеса, это не работа. В связи с этим мне вспоминается еще одно послание — финальный монолог артиста Ефремова из фильма «Айболит-66». Где он предостерегал от Бармалеев, задумавших вершить добрые дела.

По всему видно — президента не так поняли. А ведь известно, что он никогда ничего не говорит просто так. Возможно, демографические тезисы послания имеют гораздо более глубокие цели. Не может же президент не понимать, что благосостояние меньше всего влияет на уровень рождаемости. Наоборот — поэтому в бедной Ингушетии многодетной считается семья с не менее чем пятью нахлебниками. Дети — это богатство бедняка. А счастье не в деньгах.

Счастье — это когда тебя понимают. Так вот, я думаю, мы с Путиным поняли друг друга. Наиважнейшая суть его послания — признание многодетности как общественного блага. Так что теперь СМИ перестанут гнать чернуху и займутся созданием положительного образа большой семьи — фотогеничной, фертильной и жизнерадостной. А постовые, завидев меня со всем веселым выводком на бульваре, будут почтительно брать под козырек и сгонять шантрапу с моей любимой скамейки. А я, еще недавно безответственный и демографически неуравновешенный отщепенец, начну исполненную достоинства жизнь почетного Сохранителя Отечества. Отброшу в сторону политические амбиции, перестану распылять ресурсы и немедленно начну.