Фоторазжижение

Иллюстрация: Matthew Hollister

В нашей жизни становится, как известно, все больше предметов: умные люди нет-нет да и придумают какие-нибудь дезодоранты для собак, и вот уже от них нет никакого спасения. Другие предметы, наоборот, исчезают с нашего горизонта, как это произошло с прялками, промокашками и командировочными удостоверениями. Но самое интересное происходит с вещами, которые остаются в нашем окружении, выглядят по-прежнему, но при этом качественно совершенно меняются, превращаясь в нематериальное подобие самих себя, как бы таких призраков или даже вампиров среди вещей. Именно это происходит сейчас с фотографиями.

Когда-то давно это называлось «карточка» и очень твердо стояло на столе, потому что было толстым предметом с золотым бордюром и устойчивой задней ногой. Теперь же фраза «Подари мне твою карточку» прозвучала бы не как робкое признание в любви, а как наглая финансовая претензия: карточки ныне пошли совершенно другого рода.

Фотографии на протяжении последнего века постепенно менялись, из картонок они стали тонкими бумажками, поначалу — еще на памяти наших родителей — с зубчатым краем, чтобы сохранять свою отдельность в агрессивном мире вещей. Позже для этой цели им уже понадобились особые рамки. Но все-таки в рамках фотографии удержать не удалось. Сначала посыпались миллиарды листочков 9×12 из лаборатории Kodak, которые всякий раз было неизвестно куда девать, а теперешние дигитальные фотографии существуют уже чаще всего вовсе без бумажного носителя. Можно сказать, что они перешли из твердого состояния в жидкое, недаром мы их заливаем на экран компьютера или мобильного телефона.

Другой предмет, который уже давно стал жидким, — это, конечно, письмо: за этим словом мы все реже и реже представляем себе надушенный конверт, поскольку реальные бумажные письма мы в последнее время получаем разве что из налоговой. Письмо — это теперь не предмет, а процесс.

Новые письма жидковаты еще и потому, что сохранять их, чтобы потом перечитывать, становится все труднее. Сильно влюбленные могут пытаться хранить любовные электронные послания, но с любовными SMS это уже вряд ли возможно: приходится любить в режиме реального времени.

Точно так же и жидкие фотографии не могут стоять на месте. Нам кажется, что их просто лень печатать, но на самом деле мы неспособны это сделать, как неспособны удержать жидкость в горсти. Современные любительские фотографии делаются в 90% случаев лишь для того, чтобы их тут же показать самим героям съемки (и этим ограничиться) или же вылить фото в компьютер и куда-нибудь плеснуть их позднее. Каждый из нас получает по электронной почте тонны фотографий с каких-то темных пьяных вечеринок, на которых мы с вами выглядим, как правило, ужасно, а остальные изображенные люди нам вовсе неизвестны. Мы передаем весь этот мусор, как письмо счастья, кому-нибудь еще. Иногда, если удалось воспитать в себе твердый характер, мы его убиваем, но все-таки прежде бросив взгляд.

Я, кстати, не думаю, что это моя личная паранойя: сейчас действительно стало вполне возможно посылать знакомым фотографии, на которых они получились плохо, и это не считается ни оскорблением, ни даже бестактностью. Подразумевается, что, во-первых, люди должны быть в принципе рады получить что бы то ни было о себе (на самом деле у автора фотоснимков просто не хватает духу их выбросить, и он избавляется от них путем пересылки) и, во-вторых, что между «хорошо выглядеть» и «плохо» разница невелика, поскольку она явно стерлась между хорошим снимком и плохим. Действительно, в дигитальной фотографии, для которой не нужно экономить пленку, значение отдельного кадра девальвируется, так как он мало чем отличается от соседних.

У дигитальных фото, которые плодятся при помощи пальца (пока он не занемеет), нет выдержки — ни в каком смысле этого слова. Подобно молодому вину, они не отстаивались, не фильтровались, они весело бродят и совершенно не подходят для трагических обстоятельств, которые нужно снимать по-старому, сосредоточившись на отдельной фигуре, лице, сюжете. Трагическим является все конечное, а фото становятся жидкими прежде всего из-за того, что поток их нескончаем. Поэтому, кстати, сейчас следовало бы перестать употреблять слово «снимок», так как, строго говоря, действительность нам на жидких фото предъявлена вовсе не в снятом, то есть остановленном виде, а в непрерывном потоке.

Когда фотография еще была «карточкой», она была уникальна, потому что делал ее профессионал в ателье. Постепенно это дело освоили сами граждане — и фото вышло в тираж. Но дигитальная фотография парадоксальным образом опять стала уникальной — или, лучше сказать, одноразовой. Автор видит ее однажды — на экране камеры. Получатель — тоже однажды, на экране компьютера (и решает не сохранять, так как весит она четыре мегабайта). Все это говорит о нашей безусловной убежденности в том, что реальность зафиксировать, во-первых, нельзя (так как прошлого нет), а во-вторых, и ни к чему (так как нет и будущего). Иначе говоря, мы все считаем окружающую нас действительность не чем иным, как интересным сном, который нужно смотреть и смотреть, но сохранять не стоит даже и трудиться. Так что следующий шаг — фотография газообразная, которая будет храниться в нашем воображении.